В.А.Чудинов

И вдруг Серый выдаёт военную тайну: оказывается, мой «бред сумасшедшего» может быть посчитан как три научные публикации. Пусть не чудинологами, а кем-то - но всё равно это уже другой статус их критики. Итак, кто-то может посчитать мои публикации научными... Занятно! Проговорился, Серый! Если и дальше дело пойдёт в этом направлении, то он всерьёз начнёт обсуждать, следует ли мои публикации считать просто научными, или значительным вкладом в науку. А почему бы и нет? Разумеется, при условии, что я приму во внимание рекомендации Серого. А я их с удовольствием приму, поскольку грех было бы пройти мимо.

Однако иначе и быть не могло. В самом деле, какой смысл КРИТИКОВАТЬ ЧУДО-МУСОР? Мусор просто выбрасывают! А тут Серый, послюнявив толстый пальчик, терпеливо разгребал мусор кучку за кучкой (абзац за абзацем), да вдруг установил, что я процитировал только тех выдающихся эпиграфистов, с которыми и он согласен, но не процитировал еще кучу других, второстепенных, без которых можно было обойтись. А он-то, бедалага, копил выписки, даже что-то переписывал - и вдруг всё это ни к чему! Как же это? Почему я, просто привёл определения, хотя и «из пары книг почти что столетней давности (хотя, к чести их авторов, следует сказать, что значимости своей эти книги за столь длительный период не потеряли...». Где же тут критика? Автор монографии сам определяет, кого ему цитировать, а кого нет. Тем более, если цитируемые эпиграфисты значимости своей за столь длительный период не потеряли!

Следовательно, моя монография - не мусор? - Не может быть, глазам своим не верю! Полагаю, однако, что Серый тут не проговорился, а оговорился - вполне простительная ошибка в пылу полемики.

А если мусор, тогда Серый - мусорщик,  человек, ковыряющийся в интеллектуальных отбросах. Что, заметим, ему ДОСТАВЛЯЕТ (удовольствие). Иными словами, он - мусорщик не за жалкие сребреники, а по призванию.

Заметим дальше: то Серый пишет, что «По количеству высказанных мыслей Чудинов, как кажется, давно уже догнал и  перегнал целый батальон мыслителей (как отечественных, так и забугорных), но вот, как обычно, дело за малым - за качеством...», то сетует, что я «не обратился к другим энциклопедиям», и, следовательно, количество цитат явно маловато! То я цитирую эпиграфистов, чьи книги не потеряли свою значимость, то, оказывает, качество их явно не то! Напомню, что у Гегеля помимо категорий количества и качества есть третья, их синтезис, а именно - мера. Вот тут-то Серый и скользит сильнее всего, чувства меры в цитировании у него явно не хватает. Неужели он не знает такой категории, как мера? Впрочем, чего требовать от интеллектуального мусорщика? Как тут не вспомнить русскую пословицу: «Заставь Серого подбирать цитаты, он и лоб разобъёт»! Впрочем, это шутка. Наш замечательный пенсионер Сомсиков всерьёз считает Серого учёным. Как же к этому не прислушаться? Я не только подыграю Сомсикову, я даже подпою: «Товарищ Серый, Вы большой учёный! И в эпиграфике познали сущий толк!...»

Нечто об этрускологии. Наконец, самое большое возмущение у моего оппонента вызвала моя критика  чтения этрусской надписи, предложенного З. Майяни. Эта критика названа безосновательной белибердой и бессовестно-безмозглым перевиранием.

Ну, слава Богу, ларчик открылся! Так может сказать только рассерженный этрусколог. Кто бы это мог быть? Понятно, что им не мог быть Александр Иосифович Немировский, к которому я отношусь с большим уважением. Ибо «Учёный, доктор исторических наук, профессор, основоположник этрускологии, основатель кафедры истории Древнего мира и древних языков Воронежского университета. Автор пятидесяти книг прозы - монографий, исторических романов и повестей, книг рассказов, научно-популярной и учебной литературы. Особой популярностью пользовались романы и повести "Слоны Ганнибала", "За столбами Мелькарта", "Тиберий Гракх", "Этрусское зеркало", "Нить Ариадны". Переводил поэзию Рильке, Германа Гессе, Иоганнеса Бехера. Автор сборников стихов: «Стихи» (1953), «Лирика» (1955), «Свиток» (1992), «Стихи и переводы» (1992), «Избранное» (Москва, 2000) и др. Поэзия Немировского не столь известна как его исторические романы. Скончался А.И. Немировский 8 февраля 2007 года, похоронен в Москве на Миусском кладбище».

Не думаю, что подобной чепухой стал бы заниматься и А.И. Харсекин. А вот кто-то, близкий к кафедре классической филологии СПбУ вполне мог бы. Судя по количеству направленных против меня филиппик на сайте Серого, их вполне бы хватило для защиты докторской диссертации на тему: «Извращение древней истории в трудах академика РАЕН В.А. Чудинова». Да только ВАК такую тему не утвердит. Не столь уж значителен профессор В. А. Чудинов в глазах академической науки, чтобы ему посвящать диссертационное исследование. Кроме того, В.А. Чудинов «был замечен» в качестве Председателя комиссии по культуре Древней и Средневековой Руси, так что удар по Председателю Комиссии явится в каком-то смысле и ударом по Совету «Истории  мировой культуры» РАН. Зачем РАН критиковать свои подразделения?  Да и стиль изложения Сер-Сержа отнюдь не академический. Я уже не говорю, что дальше обзора литературы Серый продвинуться бы не смог. Такое у него серое вещество мозга.

Занятно, что рассмотрения чтения этрусской надписи, предложенного З. Майяни и мною, Серый не проводит. Иначе любой читатель смог бы уличить его (как и Майани) в обмане. Он не только скрывает своё имя, он еще и скрывает ошибочные чтения своих кумиров.

Но даже простой книжки с подборкой своих «разоблачений» Серый выпустить не сможет: либо она будет иметь на обложке псевдоним, и тогда ВАК не сможет ее посчитать научной публикацией, либо придётся раскрыть своё настоящее имя. И тогда страна узнает своего очередного героя.