В.А.Чудинов

Подделки и альтернативная история. Так называется первая статья сборника, автором которой выступает В.А. Шнирельман. «Планируя данный круглый стол, мы первоначально рассчитывали придать ему довольно узкий характер. Мы хотели сфокусироваться на поддельных исторических документах, которых было немало в прошлом, и вал которых неприятно удивил многих из нас в последние годы. Так, занявшись пятнадцать лет назад проблемами социальной памяти, я неожиданно для себя начал постоянно сталкиваться с подделками. Заинтересовавшись движением русских неоязычников, я был поражен широкой популярностью, которой у них пользовалась «Влесова книга». Обращение к украинским материалам обнаружило, что и там она встречает не меньший успех, но там к ней прибавилась еще и «Рукопись Войнича» («Послание ориан хазарам»). Затем выяснилось, что и в Поволжье не обходится без фальшивок, которые на этот раз были связаны с развитием булгаристского движения, аппелировавшего к якобы аутентичной древней летописи «Джагфар тарихы». После этого меня заинтересовали версии о древних предках, разрабатывавшиеся на Кавказе, и фальшивки полились как из рога изобилия. В Карачае обнаружилась хазаро-аланская «Летопись Керчи», лезгины предъявили миру «Алупанскую летопись», балкарцы вспомнили о «Хулумской плитке», у чеченцев-алкинцев определённую популярность приобрела «Рукопись Ибрагимова-Магомедова» [1:17].

Эти строки удивляют до глубины души. Шнирельман, подобно спящей красавице, разбуженной богатырём, вдруг проснулся после долгого летаргического сна и обнаружил, что живёт вовсе не в той стране, где академическая наука могла десятилетиями за государственный счёт решать те проблемы, которые интересовали лично данного учёного. Оказалось, что у нового общества появились новые потребности, а вместе с ними - и те интеллектуалы, которые, на свой страх и риск и без всякой оплаты стали исследовать историю своего народа. А кто же мешал маститым учёным заниматься данными проблемами десятилетия назад, и вместо фальшивок найти подлинные исторические источники? Ведь фальшивки для патриотических движений - не самоцель, это - некий эрзац подлинных источников. Вот и нужно было их отыскивать, а не гоняться годами за чинами и званиями.

«Между тем, судя по нашей повестке дня, такого рода подделками нам ограничиться не удастся, и наше обсуждение охватывает гораздо более широкий круг явлений. Это и понятно, ибо подделки не сводятся к одним лишь литературным источникам. Ведь к этой категории относятся и сфабрикованные «древние» вещи, и целые «археологические памятники» и «археологические культуры». Например, в конце 1990-х годов журналисты без устали рассказывали о «Гиперборейской цивилизации», якобы открытой московским философом В.Н. Дёминым на Кольском полуострове, да и сам он ухитрился издать об этом несколько популярных книг».

Ну вот, спохватились! Пока академическая историческая наука боролась с построениями академика А.Т. Фоменко, выросла целая плеяда других исследователей. Насколько я помню аргументацию академика А.А. Зализняка, который всех учёных неакадемического направления называл «дилетантами», он специально не озвучивал их имён якобы для того, чтобы они не возгордились, ибо, если о них заговорят академики, это означало бы хоть какое-то их признание со стороны научного сообщества, пусть даже в качестве невежд. Он не учёл другого. РАН, борясь за то, чтобы в ее ряды попадали только самые-самые правоверные (в смысле преданности академическим идеалам) лица, настолько отделилась от повседневной жизни, издавая свои собственные, доступные только работникам РАН публикации (доступные по языку, проблематике, цене и наличию в библиотеках), что по сути дела исчезла из повседневной жизни общества. Поэтому признание или непризнание новых исследователей со стороны академической науки для нового общества ровным счётом ничего не значило. Учёные РАН заперлись в своей башне из слоновой кости, и это вполне устроило и одних, и других. Пока академики от истории решали свои проблемы, у неакадемического сообщества появились свои лидеры.

Понятно, что В.Н. Дёмина, которого уже нет в живых, и который потому не может постоять за себя, можно приводить как автора «Поддельной гиперборейской цивилизации». Однако прежде, чем выносить подобный приговор от лица академической науки, Шнирельману стоило бы задуматься. РАН пока не завоевала того авторитета, которым пользовалась АН СССР. Именно поэтому стали появляться альтернативные академии наук, типа РАЕН. А поскольку РАН ушла из области обслуживания интересов российского общества, она стала малоинтересной для самого этого общества. И я как налогоплательщик вправе потребовать всенародного отчёта РАН о проведённой деятельности. Так что через некоторое время вполне может оказаться, что как раз РАН наводнена дилетантами, «московскими историками», которые не исследуют древнейшую историю России, а выпускают пасквили типа данного сборника против подлинных энтузиастов.  Суетиться и запрещать нужно было лет 20 назад, сейчас поезд ушёл. И вычеркнуть Валерия Никитича Дёмина из исторической науки новой России уже никому не удастся. А вот вспомнят ли потомки лет через 20 самого В.А. Шнирельмана - это большой вопрос.

Однако к чести этого исследователя можно отнести другие строки: «Наконец, обратившись к народной этимологии, мы обнаружим и сфальсифицированные «лингвистические факты», которые иной раз кладутся в основу некоторых версий этногенеза и этнической истории. Например, еще в начале 1980-х годов мне на рецензию попала рукопись некого школьного учителя, который обнаружил «русские названия» практически на всех континентах и на этом основании сконструировал древнюю «славянскую цивилизацию». Но если в те годы это воспринималось как курьёз, то не прошло и десяти лет, как основанные на такого рода построениях версии этнической истории заполнили постсоветское информационное пространство. При этом среди их авторов можно обнаружить и дипломированных специалистов, публиковавших свои оригинальные концепции под грифами научных учреждений.

Последнее наводит на определенные размышления и заставляет говорить не столько о курьёзах, сколько о серьёзных научных, общественных и политических проблемах, высвечивающихся тем, что мы называем фальшивками.  Действительно, сегодня многие из тех наших специалистов, которые пытаются критиковать версии альтернативной истории, дают волю своим эмоциям и вовсю бичуют дилетантов, вольно обращающихся с источниками и занимающихся «искажениями извращениями». Разумеется, их возмущение имеет свои основания, и нынешнее небрежное обращение с историческими источниками отчасти объясняется падением уровня образования и в особенности пренебрежительным отношением к источниковедению. Однако если дело обстоит так просто, почему среди «дилетантов» или «недоучек» встречаются профессионалы, причём иной раз с научными степенями? Почему их построения охотно принимаются издательствами и привлекают внимание политиков и творческой интеллигенции? Почему, наконец, они пользуются успехом в широких кругах общественности, причём в такой степени, что протесты учёных не оказывают на неё никакого влияния?     Мы не можем ответить на эти вопросы, оставляя за бортом понятие альтернативной истории и  игнорируя ее роль в общественном сознании»  [1:18].      Итак, вопросы заданы, и вопросы по существу. Но возникает и ряд других вопросов: на основании чего работа школьного учителя была признана научных курьёзом? Ответ прост: она не вписывалась в существующую научную парадигму, согласно которой русским как этносу не более тысячи с небольшим лет, а славянам - тысячи полторы лет. Но если даже обычный школьный учитель понял, что топонимика всего земного шара - славянская (на самом деле русская, или, точнее, русицкая), то не явилось ли это сигналом к тому, чтобы пересмотреть саму историческую парадигму? Понятно, что для профессионалов историков голос школьного учителя - вовсе не авторитет, почему и это его совершенно правильное в основе наблюдение было атрибутировано как «курьёз».

Такая позиция науки понятна. Нынешняя парадигма распределения древности разных этносов была сформулирована в Германии в XVIII веке, исходя не из науки, а из той самой этнической мифологии, борьбе с которой посвящен данный сборник. Но только самыми древними народами Европы были признаны «романо-германцы». И под этот этнический миф была выстроена историческая наука того времени. Век спустя она только укрепилась за счёт того, что все источники, несущие иную информацию, были умело выведены из исторического оборота (спрятаны в спецхраны, в библиотеки дальних монастырей, отданы в частные руки или вообще уничтожены). Но топонимику в спецхраны не спрячешь. Даже в том случае, когда происходят переименования. Скажем, эстонский город Пярну когда-то назывался Пернов, а это означает, что еще раньше он назывался Перунов. Тут можно понять цепь переименований. Однако то, что нынешний Тарту назывался Юрьев, а нынешний Таллин назывался Колыванью, уже знают только историки. Однако они не торопятся создать «Русскую карту Европы», а тем более, «Русскую карту мира», они рецензируют работы «неучей», признавая их курьёзами. Вполне допускаю, что «профессиональные», то есть, воспитанные в духе ложной романо-германской парадигмы историки, не осознали еще ложность своей исходной позиции, продиктованной в свой время позицией римлян и германцев, которые заняли русские земли и тотчас постарались истребить всякую историческую память о бывших хозяевах этих земель. Но когда прошло много веков, и когда под данный исторический романо-германский миф была выстроена вся «профессиональная» наука, ложность исходной парадигмы была забыта, и теперь историков берет оторопь, что историческая правда оказывается не на их стороне. Однако то, что они отстаивают ложные исходные положения, они еще не поняли, да и вряд ли поймут. Однако жизнь - вещь суровая, и если «профессиональные», то есть работающие в романо-германской парадигме историки не одумаются, они просто будут выброшены из современной науки, несмотря на их должности и звания. Так в свой время из науки была выброшена теория флогистона немца Георга Эрнста Шталя, продержавшаяся в химии около века, так была выброшена наука «астроботаника», повествующая о голубых елях на Марсе, созданная русским академиком АН СССР Гавриилом Адриановичем Тиховым после посылки на красную планету космических аппаратов.

Итак, В.А. Шнирельман понял, что «альтернативная наука» - это  не «курьёзы» неучей и дилетантов, это целое общественное направление. И если вначале появились учителя, журналисты, философы, то, с одной стороны, они со временем, получив большой опыт, стали подлинными профессионалами, а с другой, часть историков академического направления непременно встанет под их знамёна. И тогда это будет «основная наука».