В.А.Чудинов

Здесь мы прерываем рассмотрение статьи М.Б. Кузнецовой на примерно ее половине с тем, чтобы не делать рецензию слишком большой по размерам, и переходим к обсуждению уже высказанных положений.

Обсуждение. Основной пафос статьи направлен против Римско-католической церкви как средоточия нового миропорядка и как создателя Библии в качестве своеобразного списка «дозволенных» и «недозволенных» для существования государств. Так ли это на самом деле? Мне представляется, что в данной работе эти краски полемически сгущены.

Разумеется, любая крупная общественная организация по мере своего разрастания начинает играть всё более сильную политическую роль, будь это профсоюзы или комитет защиты мира. Однако церковь в этом смысле играла и играет особую роль. В древнейшем обществе (во времена храмовой цивилизации) храмы, несомненно, были главной политической силой, управлявшей обществом, да и в древнем Египте фараон был, прежде всего, первосвященником. Так что теократическая власть, достаточно экзотическая в наши дни, некогда была нормой, а не исключением.

Вместе с тем, роль религии в России и на Западе были различными. Под влиянием различных факторов роль ведизма на Руси ко временам великокняжеской власти существенно снизилась (пока слишком мало данных, чтобы выявить причины такого ее падения). Возможно, этому способствовало вхождение в состав Руси иноверцев финского происхождения (чуди, веси, мурома и т.д.). Во всяком случае, именно на Руси сложилась беспрецедентная ситуация, когда князь (Владимир), не будучи иерархом ведической веры, самолично стал сначала вводить изменения в ведизм (ввел на первое место культ Перуна вместо культа Макоши), а затем и вовсе принял новую веру (христианство). Напротив, на Западе, в том же Риме, мы видим более логичное угасание веры в Юпитера и Юнону, разбавление римского пантеона богов богами разного происхождения - Аполлоном (греческий), Осирисом и Исидой (египетские), Кибелой (фригийская), Митрой (персидский) и, напротив, постепенное усиление христианства. Так что теократия Рима как бы вполне плавно перешла из рук язычников в руки христиан.

В остальном же роль христианства и на Руси, и на Западе была похожей. Христианство стало единственной духовной силой, которая объединяла очень разные по происхождению, языку и культуре этносы. Естественно, что представителям этой духовной силы делегировались многие властные полномочия и вполне естественно, что этими полномочиями новая церковь воспользовалась в полной мере. Вместе с тем, модели русского ведизма и христианства были различными. В русском ведизме главными были 4 бога: Макошь, Мара, Род и Яр. Иными словами, во главе пантеона стоял хотя и небольшой, но коллектив. В христианстве при призрачной троице все-таки основой был бог-отец, единый бог, при наличии  богочеловека сына и бога-святого духа. В исламе кроме аллаха уже нет никакого иного со-бога, так что там единобожие оказывается не только фактическим, но и формальным. Ведическая модель предполагала более демократичную форму теократии, основанной на договоре представителей разных богов. В христианстве решение одного бога трансформировалось в решение одного представителя бога (папы) и в решение одной церкви (католической). Поэтому жёсткость принимаемых ею постановлений обусловлена самим единобожием.

Западные государства, как я смог выяснить при рассмотрении истории Этрурии и Вагрии, возникли на месте Яровой Руси, русского государства, которое постепенно заселялось или завоевывалось выходцами из Азии и с юга Европы, то есть, этносами очень пёстрыми по своим традициям и культуре. Для борьбы с русскоязычным населением данных мест им было мало силы оружия, нужна была и духовная сила, которую они обрели в виде христианства. Так, если полагать, что Рим возник не в VIII веке до н.э., а в  III-IV веках н.э., то примерно к VIII веку н.э. он начал свои завоевательные войны сначала против Этрурии, а затем и против многих народов юга Европы. А Вагрию примерно с этого же времени начали захватывать германцы, которые к XII веку захватили и онемечили весь север Европы. Так что XIII-XIV века - это время триумфа победителей, когда создаётся новая культура (в Германии героический эпос сложился уже в XII веке), время романо-германского единства против славян, время создания новой карты мира и нового священного писания (новой редакции Библии), где славянам места нет. Так что демонизировать роль римско-католической церкви я бы не стал - она лишь выполнила ту историческую миссию, которую на нее возложили монархи победивших этносов. Другое дело, что плохое знакомство русской общественной мысли с реалиями прошлых веков в Западной Европе (многие ли из нас знают, что чтение Библии  как произведения сугубо западного до 1811 года в России было запрещено?) вызывает удивление и чуть ли не протест против очередного переписывания истории в пользу Запада. Однако к таким резким поворотам истории нужно относиться с холодной головой.

Известно, что всякая новая династия или новый общественный строй непременно переписывает историю «под себя». Понятно и другое - что вербовать для этой цели профессионалов - пустое дело: они слишком хорошо понимают, что всё было совсем не так. Именно поэтому Ленину не были нужны ни философы, ни историки - он их выслал из России «философским пароходом». Но точно по таким же причинам первыми историографами христианства стали «невежественные монахи», которые путали македонский язык с греческим, поскольку Македония всегда считалась частью Греции. И допускали иные промахи, хорошо заметные профессиональным историкам. Понятно и то, что «отцам церкви» на первых порах нужно было решать более важные задачи, нежели читать греческих авторов в подлиннике. Но именно благодаря этому в их деятельности осталось множество лакун, сквозь которые просвечивала более древняя и, соответственно, более правдивая историография. Например, число 666, «число зверя», которое, оказывается, до того было равно 600 годам, что дает среднеарифметическое в 633 года и всего на 5 лет (то есть, на величину статистической ошибки) отличалось от числа 628 лет, которые В.М. Лобов считает числом русских волхвов, известным А.С. Пушкину. С другой стороны, период катастроф в XIV веке продолжался с 1337 по 1369 годы, то есть, длились 32 года, так что отклонение от среднестатистической величины в любую сторону составляло 16 лет, что намного превышало данную неточность. Во всяком случае, период повторения катастроф, да и других циклов примерно в 600-700 лет, видимо, действительно существует. Это - остаток прежней историографии, который уцелел, хотя и в другом обличии. 

Пожалуй, достоинство данной статьи не в том, что она утверждает господство католицизма в мировой историографии, а в том, какими методами это делалось. Так, в частности, весьма интересны утверждения насчет искажения слов путем перестановки их частей или отдельных букв - прием, который встречался еще у этрусков вначале в виде естественных ошибок, а затем в виде нарочитых трудностей для понимания (например, слово ЛЕШАК (леший) было написано на одном из этрусских зеркал как ЕЛАКШ). Так что и тут мы видим не столько изобретение Рима или католицизма, сколько последовательное проведение данного не часто применяемого прежде принципа для создания нового латинского языка. Заметим, что при этом отнюдь не отменялись и другие принципы. Например, слово ПАТРИАРХ в дословном переводе означает ВЛАСТЬ ОТЦА. Римляне оставили только слово первое ОТЕЦ, ПАТЕР, но взяли его детский вариант, ПАПА. Так что тут слово не переставлялось, но было взято из другого лексического пласта. С другой стороны, уже в языческом Риме существовало слово ПОНТИФИК, и оно же удержалось в христианстве. Так что какой-то пласт лексики вообще не менялся.

А другие слова получались путем фонетического развития. Скажем, притяжательное местоимение НАШ за неимением звука Ш произносилось НАС. Позже, в связи с «оканьем», оно превратилось в НОС. Что же касается суффикса -ТЕР, то оно напоминает притяжательные; впрочем, пока это первая версия, которая нуждается в проверке. Так что слова ПАТЕР НОСТЕР обладают внутренним сходством  и на слух уже сильно отличаются от русского варианта НАШ ОТЕЦ (или ОТЧЕ НАШ). Вообще говоря, отличие двух слов в один звук воспринимается как неправильность (например, диалектная, детская или в речи иностранца), отличие в два звука уже создает как бы другое слово, которое все-таки еще можно осознать как очень сильное искажение первого, но отличие в три и более звуков воспринимается как совершенно иное, непонятное слово. Так что вполне можно представить себе, что постепенно латиняне в молитве «Отче наш» стали произносить слова иначе: ОТЕЦ НАШ - *ОТЕС НАС - *ПАТЕР НОС - ПАТЕР НОСТЕР. В таком случае между русским языком и классической латынью можно выделить область «вульгарного русского» (ОТЕС НАС) и «вульгарной латыни» (ПАТЕР НОС). Отсюда получается, что вульгарная латынь предшествовала классической, а не наоборот, как считается ныне. Это вроде бы вытекает из статьи, но специально не оговаривается. Зато в качестве чуть ли не единственного ставится принцип перестановки частей слова, что, как мы видели, является лишь одним из нескольких.

Но зато в статье совершенно четко ставится вопрос о сознательном конструировании нового церковного языка, так называемой «классической латыни» вместо стихийно складывающейся «вульгарной латыни», некого креольского языка, суржика, созданного при столкновении языков пришельцев с языком русского населения. С несколько иными частными подробностями складывался и иной конфессиональный язык, но уже восточной церкви - так называемый старославянский. Возникает подозрение, что и два других конфессиональных языка - древнегреческий и иврит - также складываются довольно поздно и на базе своих «вульгарных» предшественников. Один из них стал языком Византии, другой - языком Израиля.

В наши дни мы сталкиваемся с форсированным изменением одного из славянских языков, а именно - украинского. Он сознательно отходит от восточнославянского русского языка, диалектом которого он был еще недавно, и движется в сторону польского, западнославянского. Это движение подхлестывается украинскими политиками, которые очень не хотят никакого родства с «москалями». На самом деле, они выполняют волю Запада, который действует по принципу «разделяй и властвуй». Если раньше Западу удалось натравить бывших славян (немцев) на русских во время двух первых мировых войн, то теперь Запад стремится натравить на русских их кровных братьев-украинцев. Именно поэтому реабилитирован украинец-изменник гетман Мазепа, прославляются украинцы-коллаборационисты, сотрудничавшие с фашистами, запрещаются кинофильмы и телепередачи на русском языке. И когда через пару веков будет создана «класична украiнська мова», она уже будет причислена к западнославянским языкам, но никак не к восточнославянским. А отсюда Украина будет пониматься как страна типично западная, не имевшая никакого отношения к Руси.

Наконец, в статье бойцы идеологического фронта, историки, названы дикарями. Это, разумеется, перехлёст. Когда во время войны уничтожаются вражеские города, церкви, люди, это считается нормой ведения войны. А в информационной войне гибнут исторические источники, носители информации о древнем мире, а также гибнут если не в физическом, то в моральном отношении люди, которые эти источники обнаружили и обрели вновь. Таковы законы жанра. Даже против меня, человека спокойного и уравновешенного, выпустили лёгкий отряд кавалерии, неких сетевых хулиганов, задача которых - не столько бороться с результатами моих исследований, сколько искажать мой имидж: делать меня дебилом, кретином, шизофреником, шарлатаном, вруном, плагиатором, лжеучёным, завистником, хвастуном и прочая, и прочая, и всё - в одном флаконе. Неважно, что эти тролли сами себе противоречат на каждом шагу, что все их выводы бездоказательны и алогичны: они уже подсчитали, что по числу своих плевков в мой адрес они сравнялись с количеством моих статей. Это их очень обрадовало. Но это порадовало и меня: стало быть, я нащупал ту проблему, которая очень беспокоит Запад.

Заключение. Так что, подводя итог, могу сказать, что данная статья М.Б. Кузнецовой, несмотря на некоторый полемический перехлёст, даёт много новой информации и ставит ряд весьма интересных проблем.