В.А.Чудинов

Владимир Яковлевич Петрухин как историк

Чудинов В.А.

Комментируя «Новости археологии», я несколько раз сталкивался с оригинальной концепцией историка Владимира Яковлевича Петрухина. И мне захортелось узнать о нём больше, для чего я открыл «Википедию» и прочитал: «Влади́мир Я́ковлевич Петру́хин (род. 25 июля 1950, Пушкино, Московская область, СССР) - советский и российский историк и археолог. Доктор исторических наук (1994), профессор кафедры истории России средневековья и раннего нового времени Факультета архивного дела Историко-архивного института РГГУ, главный научный сотрудник Отдела истории средних веков Института славяноведения РАН». Замечу, что никаких выпадов против него, подобно тем, которые имеются у Википедии против меня, в этой небольшой справке нет, то есть, его не называют «лжеучёным», и не сообщается, что его взгляды наука не разделяет. Это меня только заинтересовало: о каких людях Википедия пишет без наездов?

Рис. 1. Владимир Яковлевич Петрухин

Далее меня приятно удивили такие строки Википедии: «В.Я. Петрухин является специалистом по истории, археологии и исторической антропологии России в средние века (славяне, скандинавы, хазары), проблемам начальной этнокультурной истории Руси и исследованиям в области этнографии народов Северной и Восточной Европы (славяне, евреи, финно-угры). Научные работы отличаются комплексным подходом со строгой опорой на все имеющиеся источники. В монографии «Начало этнокультурной истории Руси IX-XI веков» (1995 г.) В.Я. Петрухин создал новую концепцию ранней истории Руси с акцентом на геополитическом и этнокультурном аспектах проблематики. Концепция была расширена в монографии «Русь в IX-X веках. От призвания варягов до выбора веры» (2013 и 2014 гг.)». Ибо получается, судя по первому предложению, что евреи являются народами Северной и Восточной Европы. Для меня это утверждение стало новостью. Я-то, грешный, полагал, что их этногенез проходил где-то в районе Израиля и Палестины.

Дальше меня заинтересовал список литературы. Я начал со статей. Первая же статья [1] на три странички привлекла моё внимание соавтором, Еленой Александровной Мельниковой, которую я хорошо знаю последние лет 60. Честно говоря, ее попытка читать русскую слоговую руницу как германские буквенные руны меня в своё время убила наповал. Во всяком случае, я бы общую с ней статью вряд ли бы стал писать.

Статья Мельниковой и Петрухина. Статья меня заинтересовала. Вот что в ней говорится: «Согласно средневековой традиции, призвание варяжских князей положило начало Русскому государству и его истории. Еще Н. М. Карамзин, разделяя прямолинейную историзирующую трактовку летописного повествования, видел в нем "удивительный и едва ли не беспримерный... случай: Славяне добровольно уничтожают свое древнее народное правление и требуют Государей от Варягов, которые были их неприятелями. Везде меч сильных и хитрость честолюбивых вводили Самовластие... в России оно утвердилось с общего согласия граждан".  Сравнительное изучение письменных источников и развитие историософской мысли поколебали это представление уже в середине XIX в.: мотив призвания правителей оказался свойственным многим историографическим традициям древности и средневековья, а гиперкритицизм в противопоставлении "истории" и "саги", факта и вымысла вытеснил "призвание варягов" в сферу легендарного.

Со времени А. А. Шахматова легенда считается "книжной конструкцией", плодом "тенденциозного сочинительства" одного из составителей или редакторов "Повести временных лет" (далее - ПВЛ). Это мнение в принципе верно: любая письменная фиксация текста есть книжная конструкция, результат осмысления автором исходного материала в соответствии с некоторыми принципами (тенденциями). Поэтому дошедший до нас текст легенды подлежит рассмотрению с учетом книжного, "ученого" характера ПВЛ как цельного произведения начала XII в. Вопрос, однако, в другом - что представляет собой сама легенда и что лежит в ее основе?» [1]. - Что ж, начало вполне научное и никакого отрицательного отношения к себе не вызывает.

Читаем дальше: «Общепризнано, что одним из важнейших источников раннего русского летописания были так называемые устные предания. К ним возводится и легенда о призвании. Но - в отличие от других повествований ПВЛ - целостный анализ фольклорных основ легенды отсутствует. A. A. Шахматов писал о "местных преданиях" (ладожских, изборских и др.), облеченных в форму исторических песен. Е. А. Рыдзевская, согласившись с Шахматовым в том, что существовало предание об изгнании варягов, взимавших дань, высказала убеждение в "искусственном происхождении" легенды о призвании как единого целого. Не основано на конкретном анализе и определение Д. С. Лихачевым ее источников как "местных легенд, связанных с урочищами, могильниками, селами и городами всей русской равнины". Единственная аргументированная попытка определить тип исходного сказания принадлежит К. Ф. Тиандеру, который отнес его к так называемым германским переселенческим сказаниям.

Между тем легенда отвечала на начальный вопрос ПВЛ - "Откуда есть пошла русская земля" - и тем самым претендовала на историческую достоверность (разумеется, как понимал ее летописец). Это одно уже не позволяет рассматривать летописный текст как "досужий домысел": по меньшей мере он - плод ученых разысканий составителя ПВЛ или предшествовавшего ему свода. Способность к таким разысканиям летописец демонстрирует не раз - достаточно вспомнить его рассуждения о князе Кие, отвечающие на второй вопрос ПВЛ, - "кто в Киеве нача первее княжити"» [1]. - Прекрасно: К.Ф. Тиандер, видимо, обнаружил ту переселенческую летописную традицию, которая была характерна для германцев, но не для русских.

«Отказ от признания историчности варяжской легенды был, видимо, обусловлен двумя причинами. С одной стороны, конъюнктурой - борьбой с норманизмом, направленной и против средневековых книжников - первых "норманистов". С другой - господством в изучении легенды конкретно-текстологического анализа, а точнее - заключений и оценок A. A. Шахматова, исследование которого определялось его взглядами на варяжскую проблему в целом и его убежденностью в принципиальном расхождении интересов киевских и новгородских летописцев, отразившихся в тексте ПВЛ. Исходя из своих представлений об этих интересах, Шахматов восстанавливал первоначальный текст легенды (и летописи в целом). Обоснованно усматривая в приглашении князей новгородский вечевой обычай, он полагал, что сведения об этом событии могли содержаться только в Новгородском своде: "Невероятно, чтобы киевский летописец мог с такой определенностью воссоздать хотя бы и фантастический рассказ о событиях, представляющих для него лишь попутный интерес". Между тем, этот рассказ был призван дать ответ на основной, а вовсе не "попутный" вопрос начальной летописи и имел принципиальное значение для летописца.

На концепцию A. A. Шахматова сильно повлияла также его теория двух волн скандинавской колонизации Поднепровья: "В VIII-IX веках среди Поднепровских славян появляются полчища Скандинавов, садятся на укрепленных местах и начинают покорять себе славянские племена: их называют Русью". Второй поток явился результатом призвания, причем новые мигранты, получившие название "варяги" (в отличие от более ранней "руси"), осели на новгородском севере. Лишь когда Игорь (или Олег) захватывает Киев, его варяги принимают название "русь", укоренившееся в Поднепровье с первой волной скандинавов» [1]. - С моей точки зрения, которую я обосновываю документами той эпохи во многих своих статьях, первая волна так называемых варягов, пришедших из Вагрии, действительно говорила и писала только по-русски, и больше никак, т.е. была русскими.

Это было так потому, что в Вагрии того времени, как в Риме или в Греции, основным языком был русский. Однако выходцев из Вагрии правильно называть варягами, а вовсе не скандинавами. Иначе говоря, первая волна варягов ничем не отличалась от коренного населения Руси, тогда как вторая волна воинов собственного войска Рюрика называла себя действительно варягами. Аналогом является наша современная ситуация в Москве, когда приехавшие сюда в поисках работы русскоговорящие украинцы в одних ситуациях считаются москвичами русскими, в других - украинцами. Первое относится к языку и менталитету, второе - к месту постоянного жительства.

«Вместе с тем исследование процессов формирования в IX-X вв. так называемой северной конфедерации племен и русско-скандинавских отношений позволило ряду историков (В. Т. Пашуто, В. Л. Янин и др.) предположить существование исторического ядра легенды и признать достоверным приглашение князей и скандинавское происхождение династии Рюриковичей. На основе археологических материалов A. H. Кирпичников пришел к убеждению об истинности ладожского варианта легенды (Ипат.)» [1]. - Замечу, что речь идёт нее об утверждении на основе доказательств, а лишь о научном предположении, то есть, о гипотезе, которую еще требовалось доказать.

«Таким образом, текстологический анализ легенды и историко-археологическое изучение эпохи, к которой она отнесена, привели исследователей к противоположным результатам. Но остаются неиспользованными те возможности, которые связаны с изучением структуры легенды, ее содержания, типа и т. п., а также ее места в контексте ПВЛ. Древнейшие сохранившиеся тексты легенды состоят из нескольких содержательных отрезков, за которыми просматривается структура повествования» [1]. - Можно утверждать, что изучение легенды по ПВЛ имеет смысл делать лишь в том случае, когда доказано, что ПВЛ никогда не редактировалось после момент своего создания. Между тем, по миниатюрам Радзивилловской летописи я показал, что текст о призвании варягов был вписан позже на выскобленное место миниатюры № 1. А до того там было написано, что хараон Рюрик велел заложить новый город 35-ю Аркону Яра возле Москвы Мары, однако ни титул «хараон», ни названия «35 Аркона Яра» или «Москва Мары», которые обозначали Великий Новгород до сего дня не дошли. Зато все широко цитируют вписанные позже строки о призвании варягов. Иначе говоря, эти исследования основаны на средневековой фальсификации первоначального текста летописи. И в таком случае выводы, основанные на фальсифицированном материале, вряд ли следует принимать во внимание. А вот миниатюры на предмет вписанных в них текстов и показанных в них персонажей до меня никто не исследовал. А их содержание разительно отличается от летописного текста.

Поэтому я перехожу сразу к анализу вывода статьи: «Таким образом, легенда о приглашении варягов в ПВЛ представляет собой этиологическое сказание о происхождении государства / правящей династии, включенное в раннеисторическое описание и подчиняющееся его задачам. Сочетание мифоэпического и исторического начал, свойственное раннеисторическим описаниям, свидетельствует о лежащем в основе летописного текста устном предании. О времени его возникновения (но не летописного текста) говорит сохранение в летописном тексте реалий, которые могут быть отнесены ко второй половине IX в., в том числе личных имен.

Исходной точкой, вокруг которой сложилось предание, был "ряд" - соглашение между приглашенным князем и местным нобилитетом, составляющее основную часть летописного текста. Основополагающее для предания значение "ряда", видимо, объясняется не литературными законами, а историческими обстоятельствами. Дружины первых русских князей, как и их ближайшее окружение, в значительной степени состояли из скандинавских по происхождению воинов, но включали и представителей местной знати. И та, и другая сторона были заинтересованы в максимально точном соблюдении условий "ряда", который определял их взаимные права и обязанности и регламентировал их отношения». - Я не отрицаю этого вывода, который был, как я показал, специально заложен в летопись при первом Романове; именно о некоем соглашении между властью и населением и должна была идти речь в летописи. Однако приказы Рюрика, металлические книги и Библия Рюрика повествуют совершенно о другом содержании: Рюрик пришел в эти земли как завоеватель, ни у кого не спрашивая разрешения, и заново отстроил свои три столицы: административную - Ладогу (ныне Старую Ладогу), культурную - Великий Новгород, и военную - Западный Каир. Средством передвижения у него были не суда и не конная тяга, а летательные аппараты типа самолётов (виманы Мары). Постепенно держава Рюрика за счёт присоединения всё новых земель разрослась до размеров всего Земного шара, а столицы Рюрика получили статус мировых столиц. Так что реально текст ПВЛ является, с учётом более поздней правки, просто идеологическим оправданием княжеской и царской власти, выросшей на русской земле как бы естественным путём за счёт инициативы самого населения, поддержанного приглашенными варягами и их предводителем. В реальной же истории войска Рюрика, сначала бывшие объединёнными войсками Евразии, включали в себя воинов самых разных народов, например, китайцев.

Так что рассмотренная статья двух авторов просто обнаружила то, что хотели до них донести средневековые фальсификаторы, что, естественно, не создаёт у читателя моего уровня впечатление об их высокой профессиональной квалификации.

Надпись на ритоне (сосуде). Когда-то очень давно, почти 20 лет нгазад, я ссылался на работу Петрухина. Дело было вот как: я исследовал надписи на ритоне: «На ритоне из самого большого кургана Чернигова, получившем название Черной Могилы и раскопанного в 1872-1873 гг. Д.Я. Самоквасовым, можно видеть изображение, которое мы разбили на две части, рис. 8-1 [3:225]. Ниже помещены комментарии В.Я. Петрухина, который поместил анализу изображения целую статью [3]. Оценивая изображение в целом, он замечает, что «не может быть и речи о стремлении в духе «исторической школы» конкретизировать мотив на ритоне до такой степени, чтобы интерпретировать его как изображение победы Святослава над Хазарским каганатом в 965-966 гг. Несомненно, однако, что этот мотив неслучайно оказался актуальным для формирующегося древнерусского искусства; неслучайно ритон с этим хазарским мотивом занял центральное место в ритуале богатейшего русского кургана» [3, с. 216]. Тем самым ритон косвенно датирован серединой Х века. На наш взгляд, он содержит узелковое письмо, которое мы и попытаемся прочитать.

Рис. 2. Моё чтение надписи на ритоне из Чёрной могилы

Мы читаем: РУСЬ ХОЗАРЕВУ ВЪЛОЖАТЬ ВЪ РУСЬ ЗЕЛО, И ХОЗАРЕ БУДУТЬ НАШИ, рис. 9-2. Последовательность чтения устанавливается буквами. На наш взгляд, в надписи как раз и отмечается промежуточный этап действий Святослава, когда Хазария еще не была полностью подчинена Руси, и потому на ритоне начертан только план действий. В таком случае композиция становится важным историческим документом.