В.А.Чудинов

«Мы знаем, что волжские болгары имели столицу, в которой находилось 10 000 каменных зданий, между ними великолепные палаты, общественные здания и т.д. Но также и в Дунайской Болгарии они имели большие центры, как Плиска, Мадара, Преслав с великолепными каменными постройками. Это показывало не только мощь основателей государства, но и их культурные нужды» [1, с. 14-15]. Прав Фехер и в этом. Однако характер строительного материала зависит, прежде всего, от ресурсов данной местности. На Руси было полно леса, а в Месопотамии — глины; у египтян было плохо и с тем, и с другим, и они строили пирамиды из песчаника, тогда как у греков был в ходу мрамор. Но из этого совершенно не вытекает более высокий характер культуры той или другой страны; греческие колонны сохранили вид бревен, подпирающих фронтон; переход к мрамору был, видимо, обусловлен вырубкой лесов, наиболее крупных деревьев, идущих на строительство храмов. Так что если бы не хищническая вырубка леса, то и многие греческие храмы классического периода были бы построены бревенчатыми. Что же касается цифры в 10 тысяч строений, то это может быть и много, и мало, в зависимости от эпохи. Фехер, к сожалению, не указывает, к какому веку он относит это количество. Поэтому данные примеры показывают лишь то, что болгары имели достаточно высокую культуру, однако этого факта мало, чтобы из него вывести превосходство данной культуры над славянской.

«Праболгарские заимствования в языках других народов показывают, что праболгары занимались в древние времена и земледелием, которому обучили и соседние с ними народы...» [1, с. 15]. — Рад за праболгар, за то, что будучи в своей массе скотоводами-кочевниками, они немного занимались и земледелием. У славян же земледелие существовало, по меньшей мере, со времен скифов-пахарей, то есть с V века до н.э. Но из этого следует, что типологически праболгары стояли на более низкой ступени экономического развития по сравнению со славянами. «Обстоятельство, что праболгары были многочисленными, также показывает, что они были оседлым, земледельческим народом: они в одно и то же время имели многочисленные поселения на Волге, на Кавказе, между Доном и Днепром, и на Дунае. Такая плодовитость возможна только у оседлого народа-земледельца» [1, с. 15]. На мой взгляд, из одного не следует другого; арабы были скотоводами и завоевали полмира, расселившись очень широко; из этого вовсе не следует, что они все стали земледельцами.

Более интересным, на взгляд Фехера, является то, что праболгары были торговцами и торговали, прежде всего, кожей, которую же сами и выделывали [1, с. 15]. Но из этого факта тотчас следует скотоводческий характер их хозяйства, поскольку, будучи земледельцами, они торговали бы овощами или, на худой конец, бахчевыми культурами. — Торговали они и товарами с Востока, попадавшими в Волжскую Болгарию транзитом [1, с. 16]. — Опять-таки из этого никак не следует более высокий характер их собственной культуры, а можно видеть лишь выгодное использование географического положения. Продемонстрированы остатки двух плохо сохранившихся построек на фотографиях развалин из Булгар [1, с. 17]; первая похожа на какой-то очень большой кирпичный сарай без окон, вторая - на крестово-купольный храм; ничего оригинального в этих сооружениях не видно. Таким образом, каких-то особых достижений болгар Волжской Болгарии Фехер не приводит.

Что касается дунайских болгар, то Фехер отмечает, что спустя 35 лет после создания, в 716 году Болгария уже заключила выгодный для себя торговый договор с Византией. Сто лет спустя военные действия хана Крума вынудили византийцев его возобновить. — На мой взгляд, речь идет вовсе не о каких-то культурных достижениях, а о войнах и торговле; ими занимались все народы, как-то входившие в круг интересов Византии, например, хазары, печенеги, половцы. Однако эти народы (а кое-кто из них — тюрки) Фехер не спешит объявить образцами культуры. Взятие Софии ханом Крумом в 809 году, а затем взятие Ниша и Белграда, на взгляд Фехера, «стали важным фактором и для жизни Европы, ибо в болгарские руки попала самая важная часть большого торгового пути Балканского полуострова, который ведет с востока на запад» [1, с. 19]. Опять-таки, речь идет о занятии важного стратегического положения, но никак не о поднятии культуры.

Подчеркивая успехи праболгар, он отмечает: «Болгары основали в IX веке восточно-венгерские города, между которыми и город Пешт» [1, с. 16]. Непонятно только, почему же болгары (которые, по Фехеру, действовали совершенно без славян), назвали город не тюркским, и не мадьярским именем, а нарекли славянской Печью? — Словом, вся первая глава у Фехера славословит праболгар, хотя на поверку их дела либо обусловлены географическим положением, либо в точности повторяют дела соседей, либо, наконец, совершенно немыслимы без славянского субстрата. Никакой особой культуры праболгар в этом разделе Фехер не демонстрирует.

Проблема славян на Балканах. Кстати, совершенно ничего Фехер не говорит о славянском субстрате. А между тем, по мнению болгарских историков, «первые нападения на славян со стороны Византии начались с конца V века и усилились в первой половине VI века. Чтобы остановить нашествие славян, византийцы построили ряд крепостей на Дунае, по горам Стары Планины, в Эпире и Македонии. Но все их усилия оставались напрасными. Славяне продолжали массово и непрестанно проникать в Византию» [6, с. 18]. Тем самым, хан Крум просто продолжил те усилия, которые за два века до прихода праболгар предприняли славяне. Более того, «в продолжение почти одного века (шестого), преодолевая сопротивление византийской империи, славяне заняли почти весь Балканский полуостров. Большое число славянских племен заняли некогда римские провинции Мизия и Фракия. Кроме того, славяне заселили Северную, Среднюю и Южную Грецию и Албанию, а некоторые поселились и на Эгейских островах. При заселении Балканского полуострова анты остановились в восточной части страны, а славины заняли средние и южные области. В северо-западной части полуострова поселились близкие к антам и славинам сербохорватские племена» [6, с. 18]. Как видим, по военной мощи славяне не уступали праболгарам.

Возникает вопрос, почему в данном случае следует верить болгарским историкам, а не Фехеру. Ответ прост: прежде всего, Фехер ничего не говорит о славянском субстрате, а историки говорят. И не просто говорят, а различают антов и славинов. Что касается антов, то с позиций советского историка и лингвиста А.И. Попова «авторы говорят об антах только в промежутке примерно между 550 и 630 гг., то есть в течение 80 лет, после чего имя антов полностью и навсегда исчезает со страниц истории, несмотря на то, что все признавали многочисленность и силу этого племенного союза. Все обстоятельства указывают на то, что это был именно племенной союз, и самое слово анты означало не название какого-либо особого славянского племени, а постороннее, не свое, обозначение временного политического объединения многих племен славянского происхождения. Неизвестно, был ли этот союз только славянских племен, или славяне объединялись и с другими этническими группами. Замечательно, что анты VI-начала VII веков упоминаются обычно в связи с тюркским именем аваров. Это наводит на мысль искать объяснение имени анты в тюркских языках. И, действительно, общетюркское ant означает “клятва”, “присяга”, а отсюда во многих алтайских и иных языках образованы слова такие, как эвенкийско-нанайское anda “друг”, “товарищ”, andaha “гость из другого стойбища”, “гость”, манчжурско-монгольское anda “друг” и ряд других аналогичных данных, причем все эти слова имеют значение “верный”, “давший клятву быть верным всю жизнь”, “друг”, “приятель”, “побратим”, “попутчик”, “товарищ в деле”, “гость” и т.п. Этого рода термины распространились вплоть до крайнего востока Азии... Все это показывает, что анты, по-видимому, не этническое (в собственном смысле слова) наименование, а только обозначение группы племен, связанные союзными обязательствами между собою или с другими племенами. Одним словом, вероятнее всего, анты — тюркское (аварское) название обширного племенного союза многих славянских племен, которое от аваров было воспринято и в Византии, и у готов» [7, с. 34-35]. Тем самым, видимо, нет смысла называть первыми жителями Болгарии славян или праболгар — это был племенной союз антов, куда входили прежде всего славяне, причем славяне восточные, но также и тюрки — авары, волгари, возможно, и венгры. Тем не менее, его основу составляли славяне.

Рис.1. Имя словен было представлено в разных формах их прямыми потомками, западными славянами

Совершенно иной была группировка словен. «Что касается названия славяне, как его передают авторы, живущие в VI веке или несколько позже, то обычно они пишут Sclaveni, Sclavini, Stlavini, Sclavi, Stlavi. Все эти написания совершенно закономерно соотносятся с именем словене, которым издревле называют сами себя многие славяне» [7, с.33-34]. Интересно то, что словенами и производными от них этнонимами словаки, словенцы, славонцы, склавины и т.д. называли себя западные славяне, как это видно из карты, заимствованной мной из [8, с. 83], рис. 1. Даже новгородские словене по ряду языковых показателей стоят ближе к западным славянским языкам, чем к восточным. На карте есть исключение в виде сорбов (вендов), относящихся к другим типам названий. На самом деле, самоназвание этих народов, по крайней мере, в Х веке были “склавины”, как мне удалось прочитать на груди фигурки бога Прове из Ретры [9, с. 27, рис. 10], рис. 2-2. В том, что такая лигатура для слова РУСЬ возможна, нас убеждает гончарное клеймо на горшке из Киева [10, с. 59, табл. III, № 9], рис. 1-4, которое мы читаем НА РУСЬ или НА РУСИ, рис. 1-5. А чтобы не было сомнения в разложении монограммы, автор надписи продублировал первые три знака, но не налепом, а вмятинами; они читаются СЬКЪЛА, поясняя наименее понятные элементы надписи, рис. 1-3. Так что, согласно надписи, ободриты считали себя склавинами. Вообще говоря, надписи такого типа существуют и вне Германии; например, на поясной пряжке из Врапа, Албания, [11, с. 191, рис. 1-4], рис. 1-6, можно прочитать БОМЕ, БОМОВА РУСЬ, т.е. ЧЕХИ, ЧЕШСКАЯ РУСЬ. Тем самым на территории Албании примерно в Х веке находились чехи. Такого типа надписи могли делать только славяне, да и то, в I тысячелетии н.э.