В.А.Чудинов

Принципиально иную позицию занимает А.А. Бычков. Он пишет: «Збручский идол — наиболее популярный идол, на четырех гранях которого изображены 4 божества — Святовид, Жива, Перун, четвертое божество не имеет атрибутики и пока назвать его не представляется возможным. Вызывает подозрение в его подлинности тот факт, что он был обнаружен в имении графов Потоцких в 1847-1848 годах. Ян Потоцкий в свое время с большим энтузиазмом относился к изучению славянских древностей. Обнаруженный в реке идол нисколько не пострадал, не затянулся илом и не покрылся тиной и водорослями. Время вообще никакого вреда ему не принесло. Вот что значит святость!» (БЫЧ, с. 112). Ирония исследователя мне не понятна. Для того чтобы затянуться илом, необходимо его наличие, равно как наличие тины и водорослей. Все это характерно для стоячей воды прудов, озер и болот. Но в данном случае речь идет о проточной воде реки, где она бывает очень чистой. Что же касается энтузиазма Яна Потоцкого, то он был проявлен в 1795 году, а здесь речь идет о событиях, на 53 года более поздних. К тому же Ян Потоцкий лишь описывал предъявляемые ему древности, но ничего не изготавливал сам. Почему же подозрение падает на его потомков, мне неясно. Но продолжим цитирование. «Сравни изображение атрибутированной грани с изображение славянского идола в “Азбуковнике”. Похоже, изготовитель Збручского идола пользовался при ваянии именно “Азбуковником”. Положение рук У ВСЕХ ЧЕТЫРЕХ ПЕРСОНАЖЕЙ на Збручском идоле идентичны идолу “Азбуковника”. Атрибутика же Святовида, Перуна и Живы взяты из книги Маша с изображением Прильвицких статуэток. Так что, увы! Похоже, Збручский идол ничего нового нам не сообщит. Новодел, но профессиональный!» (БЫЧ, с. 70, рис. 4). Логику А.А. Бычкова воистину понять нельзя. Мало ли какие изображения похожи на какие. В конце концов, у каждого из нас по две руки и по две ноги, но это не значит, что все наши изображения похожи, как две капли воды.

Но по большому счету взгляд Алексея Александровича Бычкова следует определенной логике, но не славянской и не повседневной. Просто начиная с немецких историков на русской службе Миллера, Байера и Шлёцера академической традицией стало сомневаться во всех славянских древностях – якобы они подделки. Греки почему-то не торопятся заявить, что их Акрополь – это изделие не языческой, а христианской эпохи, да и немцы почти все находки славянских богов выдают за немецкое культурное наследие – и никто не говорит о фальсификации. Академическая традиция этих стран соблюдает презумпцию подлинности. А вот когда на славянской территории найден столп с ликами славянских же богов, вот тут бывший научный сотрудник Института отечественной истории РАН, доктор исторических наук А.А. Бычков встает в позу и с пафосом произносит: «Новодел, но профессиональный!»

Рис. 12. Предполагавшееся размещение Збручского столпа

Другие возражения выдвигает петербургская школа исследователей. Говоря о почитании в восточнославянской этнокультурной среде некоторых идолов, Н.И. Петров отмечает: «Збручский идол. Это изваяние, случайно найденное в реке Збруч, вполне можно было бы отнести к данной группе подобных древностей, если бы не утверждение И.П. Русановой и Б.А. Тимощука (РУС, с. 34-35) об обнаружении основания идола на городище Богит. Неправомерность этого предположения специально рассматривалось мною ранее (ПЕС, с. 96-100). Здесь хотелось бы лишь вновь подчеркнуть весьма вероятную связь Збручского идола с кельтской традицией антропоморфных изображений (ROZ, с. 111-118, 124; КЛЕ, с. 220-221)» (ПЕТ, с. 87-88). Вот тебе и на! Оказывается, славянские идолы ставили кельты. А то, что основание идола могло относиться и к какому-то другому изваянию, нисколько не дискредитирует славянскую принадлежность Збручского лика. Наконец, можно привести и слова Генрика Ловмянского, процитированные еще Б.А. Рыбаковым: «Анализ полабских данных подтверждает слова варяга (о том, что деревянный Перун в Киеве — не бог, а дерево) и вместе с тем позволяет исключить из области славянской мифологии все не деревянные фигуры из славянских земель, ошибочно считаемые археологами славянскими со знаменитым Збручском Святовидом во главе» (ŁOW, s. 158). Итак, получается, что каменные лики — вовсе не лики, и при этом мы должны верить не своим глазам и не славянским надписям, а высказываниям некоего варяга (слово “варяг” в быту имеет смысл “пришлого человека, не разбирающегося в данном деле”. Поэтому выражение “слова варяга” на русского читателя действует как синоним изречения “слова дилетанта”). Поэтому честь и хвала Борису Александровичу Рыбакову, который категорически не согласился с данным тезисом уважаемого польского историка и приступил к исследованию Збручского памятника в полной уверенности в его чисто славянском происхождении.

В плане решения возникших проблем становится понятной и задача Б.А. Рыбакова — дать общую трактовку Збручского лика и выяснить, какой из богов где находится. Общая траковка такова: верхний ярус — божества, находящиеся на небе, средний ярус — простые люди, люди земли; нижний ярус — божество, поддерживающее землю с людьми. «Для расшифровки религиозного содержания Збручского идола и для определения его места в славянской мифологии нам необходимо, во-первых, разгадать каждую из пяти фигур божеств, а, во-вторых, определить общий смысл всего одиннадцатифигурного комплекса», — так поставил перед собой задачу Б.А. Рыбаков (РЫБ, с. 241). Я же, поскольку предполагаю наличие на этом лике славянских надписей, ставлю перед собой иные задачи, а именно: 1) проверить справедливость общей схемы Б.А. Рыбакова; 2) проверить название каждого из определенного Б.А. Рыбаковым богов, ибо по Б.А.Рыбакову они являются Макошью, Ладой, Перуном и Дажьбогом, а по А.А. Бычкову — Святовидом, Живой и Перуном; 3) предложить свою систему и свое название богов Збручского идола. Но идти я хочу иначе: вначале прочитать надписи на каждом изображении, а затем попытаться определить общую семантику всех ликов богов. Разумеется, насколько возможным окажется прочитать и понять надписи.

Рис. 13. Постройки рядом со святовидом

Как мне удалось выяснить, и Б.А. Рыбаков, и А.А. Бычков ошиблись. На самом деле, на святовиде из Збруча отражались те самые боги, которые были изображены на святовиде из Германии, то есть, на севере Макошь, на востоке – Велес, на юге – Род, на западе – Перун. Таким образом, теперь мы видим, что святовиды построены по одному принципу и представляют собой не уникальное изваяние, а некую серию священных конструкций.

Б.А. Рыбаков помещает реконструкцию Збручского Святовида на местности, проведенную архитектором Д.П. Суховым в 1945 году (РЫБ, с. 237, рис. 48), рис. 12. К большому сожалению, вокруг данного изваяния не видно никаких сооружений. Но иначе и быть не могло, поскольку Збручский святовид был поднят со дна реки, и в 1945 году было неясно, где и как он стоял. Зато святовид Песчаниковых гор находится на своем месте и в нужном окружении, так что думать о том, как он должен стоять на местности, не приходится. Так что святовид Песчаниковых гор дает возможность видеть, как он расположен и рядом с какими сооружениями. Само сооружение показано на рис. 73. Мы видим, что на этом рисунке имеются надписи. Эти надписи я прочитал в моей книге «Священные камни и и языческие храмы древних славян» (ЧУК), и теперь повторять их не буду. Там действительно в верхнем ярусе находились Макошь, Велес, Род и Перун.