В.А.Чудинов

Власть и культура

В.А. Чудинов

Когда мы изучаем курс истории, то нам говорят, что было три типа общества: первобытное, где власть основывалось на авторитете вождя; рабовладельческое, где власть основывалась на грубой силе и еще два типа, где власть основывалась на силе экономического принуждения: феодальное и капиталистическое. Из этого следует, что власти, основанной на культуре, никогда не было.

Власть, основанная на грубой силе. Хуже всего исследовано первобытное общество, которое до наших дней не сохранилось ни в одном уголке Земли. Оно вообще относится к доисторическому периоду развития человечества, и поэтому соотношение культуры, экономики и власти там не вполне известно.

Зато на заре человечества, как сейчас нас уверяют, существовали восточные деспотии типа государств Месопотамии и Египта, а позже возник имперский Рим, где власть была основана на силе. Для наведения порядка среди собственных граждан, например, в Риме (эталонном государстве античности), существовали центурионы (аналоги современной полиции), для усмирения других стран - легионы, для развития экономики - рабы. Рим процветал, пока вел войны с целью захвата земель и добычи, но стал клониться к упадку, когда приток награбленных средств стал уменьшаться. Оказалось, что государство-хищник, живущее за счет разграбления соседей и порабощения некоторой части своего населения, не в состоянии существовать достаточно долго - его постоянно будут сотрясать то нашествия варваров, то восстания рабов.

Если обратиться к аналогии в живой природе, то любые хищники могут существовать только там и в таком размере, где существуют запасы пищи в виде травоядных животных. В нынешнем обществе пока еще мелкие государства могут быть захвачены крупными, однако, на небольшой срок, и без ассимиляции с захватчиками. Пример - захват Соединенными штатами Афганистана и Ирака. Силовой путь может быть крайней мерой в международных отношениях, но он не обеспечивает нормального развития стран.

К аналогичным выводам приходят правоохранительные органы и в борьбе с преступностью - силовые методы борьбы малоэффективны. Все больше внимания отводится на профилактику правонарушений, на создание таких условий, когда преступления были бы невыгодны. Что же касается экономики, основанной на рабском труде, то она может существовать только тогда, когда общество не стремится развиваться. От раба не только не дождаться творческого труда, от него вообще нельзя получить труда более или менее нормального.

Таким образом, модель власти, основанной исключительно на силе, для Европы уже давно не привлекательна. В виде пережитка она используется лишь кое-где в Азии, Латинской Америке и в Африке.

Власть, основанная на экономике. Уже давно Европа перешла на другую модель, когда власть основывается на экономике. Применение силы здесь существует, но в ограниченных масштабах - чтобы удержать право на свою землю, свой участок акватории, свою фирму, свой сектор рынка. Здесь приходится с оружием охранять не всю страну, а лишь, например, заводскую территорию от захвата конкурентами, и бороться не с преступностью вообще, а только с воровством и коррупцией на собственном предприятии. Хотя такие проблемы существуют, но они не считаются первостепенными.

Экономическая сила основывается не на охране предприятия и не на личной охране президента компании. Эта сила - в возможности удовлетворить какие-то потребности общества и заработать на этом большой финансовый капитал. При этом речь идет, как правило, об удовлетворении в первую очередь материальных потребностей - в пище, воде, жилище, транспортных средствах, средствах передачи информации, бытовых предметах и приборах, одежде, мебели, оборудовании для спорта и развлечений.

Разумеется, такое общество оказывается более справедливым, ибо теперь судьба человека больше зависит не от его выдающейся физической силы и умения владеть оружием, а от совокупности многих качеств, и, прежде всего, от способности вписаться в существующие экономические отношения и найти не только свою нишу, но и подчас вообще создать свой собственный сектор производства товаров или услуг. Вместе с тем, по мере продвижения по социальной лестнице, предприниматель начинает получать от общества за свой труд все более высокую плату, так что стимулы к труду у него начинают ослабевать, тогда как соблазны от вложения средств в самые разные стороны жизни все возрастают. А при определенном уровне дохода можно позволить себе вообще не работать. Иногда такие условия привлекают людей с криминальными наклонностями, которые идут на любые преступления, зная, что полученные ими средства потом смогут легализовать их положение в обществе.

Наибольшим недостатком экономической модели является то, что она требует постоянного расширения материального производства. Это - тоже хищничество, но только не пожирание других стран и слоев общество, а медленное поглощение природных ресурсов. Конечно, природных ресурсов многократно больше, чем соседних стран или военнопленных, но и эти ресурсы не безграничны. Уже видны горизонты, когда каждого жителя Земли начнут ограничивать по уровню потребляемых ресурсов: количеству питьевой и технической воды, величине электроэнергии, мощности автомобиля, размера приусадебного участка, метражу жилой площади и т.д. Иначе цивилизация существовать не сможет.

Власть, основанная на культуре. Возникает вопрос: неужели нельзя организовать власть, основанную не на материальном производстве, а на производстве духовном? Чтобы расходовались, главным образом, не невоспроизводимые ресурсы планеты, а только некоторые интеллектуальные ресурсы? И вообще, возможна ли такая организация власти, даже в теории?

Вопрос весьма непростой. Конечно, совершенно исключить затрату материальных ресурсов невозможно, однако снизить сильно, во много раз, сделать реально. Поясню это на примере компьютеров. Пока вычислительные машины были механическими, скорость их действия, мощность и возможности переработки информации ограничивались возможностями перемещения механических деталей. Но вот механические детали заменили электронами, и компьютеры появились в каждом доме. Они потребляют электроэнергии примерно столько, сколько несколько электрических ламп накаливания.

Так нельзя ли основать общество на власти, связанной с какой-то одной областью культуры, например, с наукой? Как известно из романа Джонатана Свифта о Гулливере, среди экзотических стран находился и летающий остров Лапутия, где наиболее обеспеченными и почитаемыми людьми были ученые. Почему бы не создать такие условия, чтобы властью обладали не «денежные мешки», а носители передовых идей? Эта модель кажется привлекательной, однако она не вполне проработана. Впрочем, можно посмотреть, что собой представляет современное научное производство на примере какой-либо академии наук, например, РАН.

Обладает ли наука реальной властью. На сегодня считается важным развивать определенные направления научной деятельности, так что наукоемкие производства приносят максимальные прибыли, а государства, развивающие науки, весьма быстро развивают и свою экономику. Однако при таком очевидном преимуществе развития науки далеко не все государства предпочитают заниматься этом видом деятельности. Почему?

Как известно, науки делятся на фундаментальные и прикладные. Прикладные действительно развивают новые типы технологий и приносят за счет внедрения новых способов производства большой экономический эффект. Они не только окупают затраты на исследования, но и дают прибыль, причем подчас немалую. В отличие от них фундаментальные науки с экономической точки зрения сплошь убыточны, и если они и существуют, то только потому, что без них прикладные науки развиваться не могут.

Кроме того, существует деление на науки естественные и гуманитарные. Если среди естественных наук прикладные могут приносить доход, то среди гуманитарных это скорее исключение. Например, педагогика является прикладной психологией, однако педагогические новации очень редко могут приносить прибыль, разве что в случае организации элитных школ и вузов. А в таких науках, как, например, литературоведение, историография, археология, культурология, философия прикладные дисциплины вообще вряд ли существуют, так что все эти области знания с соответствующими НИИ находятся на содержании государства. Научный авторитет ученых этих областей светит отраженным светом - он зависит от степени финансирования государством. А этим определяется число сотрудников, их зарплата, количество книг в библиотеке НИИ, регулярность участия в научных конференциях, численность издаваемых журналов и сборников и прочие привходящие моменты. Поэтому такие науки наименее самостоятельны и развиваются в постоянной оглядке на государственную власть.

Любая Академия наук только формально является самостоятельной организацией. На самом деле, это обычное государственное учреждение. В тех странах, где академиков избирают всенародно, например, во Франции, авторитет ученого подкреплен голосами проголосовавших за его избрание граждан. Но в других странах, где выборы проходят узко келейно, то есть, новых академиков выбирают старые академики, возможны различные перекосы, так что административная власть этих лиц часто никак не подкреплена их научным авторитетом. В этом случае не правительство опирается на АН как на свою защитницу, а, наоборот, наука стремится как можно сильнее опереться на правительство. И все потому, что ученый является государственным служащим, и без этого существовать не может.

Может ли ученый жить без государственных дотаций. Парадокс здесь состоит том, что многие виды искусства могут существовать за собственный счет. Так, наиболее затратные из них, например, киноискусство, может иметь бюджет в миллионы долларов, и все же прокат фильмов в кинотеатрах не только окупает его, но и может принести солидный доход. А удачная археологическая экспедиция, открывшая миру новую археологическую культуру, и серьезно продвинувшая наши знания об определенном периоде истории общества, не может продать что-либо из результатов своей деятельности. Все находки, после соответствующей обработки, по закону положено сдать в музей, который, как правило, сам находится на дотации государства и не платит за новые поступления ни копейки; а полученные знания оседают в монографиях, на который нет большого читательского спроса. Археологические монографии, изданные в 50-70 годы ХХ века тиражом в 1-2 тысячи экземпляров, так и не были своевременно распроданы, и затем продавались с огромной уценкой. А подробный отчет об экспедиции вообще никого не интересует, кроме руководства НИИ, и позже сдается в архив.

Ученый не может жить на гонорары от своих книг. Могу сказать по собственному опыту, что даже при написании книг по наиболее пользующимся спросом отраслям исторического знания, на книге, которую я пишу в течении примерно двух лет, я зарабатываю столько, сколько получаю за преподавание примерно за 20 дней. Иными словами, научный труд для меня примерно в 35 раз менее выгоден, чем преподавательский. Другое дело, что каждая новая книга повышает читательский спрос, увеличивает научный авторитет и прокладывает путь ко все более благоприятным взаимоотношениям с издателями, но все равно, дистанция между книгой научной и книгой художественной очень велика. Автор детектива такого же объема, что и научная монография, зарабатывает примерно раз в 20 больше. При этом вложения авторского труда в средний детектив, как правило, требуется существенно меньше. Поэтому писатели, специализирующиеся на детективах, могут существовать только на гонорары от своей печатной продукции, и не работать в каком-то учреждении.