В.А.Чудинов

Тем не менее, выпуск научной монографии все-таки рентабелен. Однако я знаю страны, где это не так. Например, в Гондурасе я был удивлен тем, что никто из прохожих мне не мог подсказать адрес ближайшего книжного магазина. Потом я его нашел, и мне показалось, что он был единственным на весь город. Размещался он в здании университета, а книги стоили от 100 до 500 долларов. Это - месячная зарплата высокооплачиваемого чиновника, каких в данной стране единицы. Поэтому любая книга для гражданина Гондураса - недоступная роскошь. Тем самым там любая книга оказывается совершенно нерентабельной для ее автора. А сами книги расходятся по 1-2 экземпляра в год, поэтому и издательство находится на содержании университета.

Но можно сделать и монографии прибыльными? Да, если на них будет высокий спрос. А спрос может быть высоким тогда, когда данное направление интересует большое число людей. Чтобы хорошо раскупались монографии по отдельным периодам истории, необходимо, чтобы люди знали эту дисциплину не вообще, на уровне школьной программы, а весьма детализировано, на уровне специалиста. Такое было бы возможно, если бы, например, после школы можно было бы получить пятилетнее выше общее образование, а уже затем на этой базе получать специальные знания. Иными словами, требуется повысить образовательный уровень. Но для этого необходимо повысить и общий уровень жизни в данной стране. Как видим, высокий уровень культуры может быть организован только в стране с высоким уровнем дохода на душу населения.

Правда, возможен еще один путь. Если прикладные науки будут делать некоторые отчисления на содержание фундаментальных, то есть, если возникнет внутринаучная кооперация, фундаментальные науки могли бы выйти из-под опеки государства. То же самое и с выпуском монографий. Наиболее доходное книгоиздание связано с производством школьных учебников. Научное содержание этих учебников почерпнуто именно из научных монографий, поэтому было бы справедливым часть прибыли от издания учебной литературы направлять на дотации авторам монографий. Но в наши дни ни один издатель учебной литературы не возьмет на себя бремя расходов на научные монографии. Эту проблему можно было бы решить в законодательном порядке, однако она довольно сложна с юридической и научной точки зрения, ибо, если только составить перечень специальных сведений, включенных в учебник, для финансирования соответствующих научных монографий, эти сведения начнут тут же вымываться из школьных программ и, соответственно, учебников.

Резюме из этого небольшого рассмотрения довольно простое: в наш век машинной индустрии, позволяющей тиражировать единичные экземпляры материальных предметов в миллионы копий, научная продукция оказывается штучным производством, не находящим массового спроса. Только прикладной науке удается воплотить какие-то научные новации в продукт массового спроса, и именно она оказывается доходной и выступает иным, помимо государства, заказчиком фундаментальных научных разработок. Но конкурентом существующей политической власти не может быть даже прикладная наука. Так, представителем самой востребованной прикладной науки в наш век всеобщей компьютеризации является глава фирмы Майкрософт Билл Гейтс, самый богатый человек в мире. Но и его европейские потребители заставили выплатить штраф за то, что он не сделал многие программы прозрачными с точки зрения включения в них интеллектуальных продуктов других компьютерных фирм. И опять-таки: благодаря науке он стал мультимиллионером, но его вес в обществе определяется не его вкладом в науку, а его счетом в банке. Иными словами, наука оказалось средством к богатству, а не богатство - средством к научному совершенствованию.

Может ли художник жить без государственных дотаций. В советское время все деятели культуры были объединены в творческие союзы, куда было очень непросто попасть, но, попав, жить за счет государственной зарплаты, как в любом учреждении. Поэтому поощрялись не столько талантливые деятели искусств, сколько лояльные и обласканные властью. С переходом на рыночные отношения эти творческие союзы развалились, ибо оказались не в состоянии вписаться в рынок, и лет 7-10 деятели искусства бедствовали. Но затем они смогли жить на гонорары.

Разумеется, не все. Так, талантливый художник, на вернисажи которого выстраиваются очереди, может особенно не заботиться о хлебе насущном. Но его коллега по цеху, работающий в области художественно-прикладного искусства, может перебиваться с хлеба на воду. Актер на первых ролях может иметь приработки и от выездных спектаклей, и от гастролей, его охотно снимают в кино и приглашают на телевидение. Актеры вторых ролей довольствуются меньшим. Часто это зависит не от степени таланта, а от ряда привходящих обстоятельств: отношений с руководством, особенностей характера, наличия или отсутствия связей в органах власти и т.д.

Таким образом, хотя в искусстве талантливые представители творческой элиты наиболее востребованных населением видов искусства уже могут позволить себе жить на собственные гонорары, искусство в целом все-таки нуждается в государственной поддержке.

Может ли жить без государственной поддержки религиозный деятель? В России церковь отделена от государства, поэтому РПЦ, например, никаких субсидий от государства не получает. Все средства на содержание, как духовенства, так и самих храмов возникают от добровольных пожертвований верующих. Пожертвования, вообще говоря, довольно скудные, поэтому заработная плата обычного священника, как правило, много ниже зарплаты государственного служащего.

Вместе с тем, государство может давать церкви льготы другого рода: облагать низким налогом или не облагать вовсе торговлю со стороны церкви спиртным или табаком, что дает большие поступления; передавать в собственность земли и постройки, которые в дальнейшем начинают приносить доход, смотреть сквозь пальцы на монастырское производство пива, минеральной и святой воды, выпечки и т.д. Однако все подобные льготы распространяются только на русскую православную церковь и другие основные конфессии. Не основные конфессии такими льготами не пользуются.

Провозвестник нового религиозного учения может жить на пожертвования своих адептов некоторое время, однако чаще всего эта деятельность заканчивается протестами со стороны адептов других конфессий, в результате чего его деятельность в судебном порядке признается незаконной и прекращается. Таким образом, и здесь мы видим, что в целом пусть не в плане прямой, но в плане косвенной государственной поддержки религии обойтись трудно. В любом случае она должна быть признана государством, и получить разрешение на свое существование.

Каков итог? А итог один: ни одна форма культуры без поддержки государства в том или ином виде существовать не может. Хотя отдельные удачливые представители в той или иной форме могут существовать безбедно и без государства. Но не культура в целом.

А как же различные традиции, мифы, предания? Они ведь существуют без государственной поддержки! Верно, однако, все эти формы со временем не развиваются, а угасают. В дореволюционное время христианская церковь боролась с остатками языческих верований на Руси. Сейчас это не актуально, таких отголосков языческих мифов практически не осталось даже в сельской местности. Когда-то существовала специфическая национальная одежда, характерная для каждой губернии. Теперь косоворотки, сарафаны и расшитые рубахи можно увидеть разве что у фольклорных коллективов. Записи народных песен и народных говоров производятся силами городских вузов, живущих за счет государственного финансирования, старинные костюмы и предметы древней культуры оседают в краеведческих и этнографических музеях.

Так что на сегодня экономические возможности духовной культуры сильно уступают промышленности, которая на удовлетворении материальных потребностей зарабатывает гораздо большие деньги.

А всегда ли так было?

Древнейшее общество. О древнейшем обществе у нас имеются противоречивые сведения. С одной стороны, в нем якобы существовали только первобытные племена, не имевшие государственного устройства и державшиеся только властью вождя. С другой стороны, постепенно становится понятным, что в те времена существовало такое трудозатратное строительство, которое было бы даже нашей экономике не по карману. То есть, даже современное государство со всей своей экономической и властной мощью не смогло бы привести в движение такие производительные силы, какими обладал якобы племенной вождь. Но не сотворили мы тем самым очередной миф?