В.А.Чудинов

Дешифровка венетских и этрусских надписей Матеем Бором

(Рецензия на книгу «Венеты»)

В.А. Чудинов

Словенцы как авторы серьезных научных трудов пока не привлекали нашего внимания. Многие убеждены, что словенцы – это южные славяне, однако часть их диалектов относится по языку к западным славянам; они не только малочисленны, не превышая в общей массе 2 млн человек, но и весьма экзотичны, относясь к альпийским жителям. К тому, что славяне могут быть горцами, мы как-то не привыкли. Так что ожидать каких-то интересных свершений именно от этой группы славян нам прежде не приходилось.

Что мы знаем о венетах. Среди всех славянских племен, которые попадали в поле зрения отечественной лингвистики, наименее известным для научной общественности оставалось венетское наследие. Для примера укажем, как толкует термин «Венетский язык» Лингвистическая энциклопедия: «язык древних венетов, дороманских племен, населявших территорию современной Северо-восточной Италии и прилегающих к ней областей Югославии и Австрии. Вытеснен латинским языком. Венетский язык выделяется в самостоятельную группу индоевропейской семьи языков, связанную рядом изоглосс с италийскими, кельтскими, германскими и иллирийскими языками. Засвидетельствован в кратких надписях (свыше 250 текстов) двух типов, посвятительных и эпитафиях (VI-I вв. до н.э.). Основные места, где найдены надписи на венетском языке: Эсте (античный Атесте), Виченца, Падуя, Спина, Лаголе (Италия). Большинство надписей выполнено местным письмом в нескольких вариантах (VI-II вв. до н.э.), которое представляет собой адаптацию северо-этрусского алфавита с добавлением отдельных греческих знаков, другая часть – латинским письмом (II - начало I в. до н.э.)» [1, с. 82]. Обратим внимание на то, что в данном фрагменте нет речи о славянской принадлежности венетов, хотя отмечено влияние кельтов, германцев и иллирийцев.

Далее говорится о том, что фонетический строй насчитывает 22 фонемы, среди которых 5 гласных (и, е, а, о, у), двойная система дифтонгов, 6 сонантов, 11 согласных. В морфологии насчитывается 5 склонений имени, 3 рода и 3 числа; в систему глагола входило 4 типа спряжения. «Изучение венетского языка началось в конце XIX в. с работ К. Паули и было продолжено в работах П. Кречмера, Дж. Уотмоу и Р.С. Конуэя, М.С. Билера, Х. Краэ, В. Пизани, Ю. Унтермана, Э. Поломе. Новый этап в изучении венетского языка начался в конце 60-х гг. ХХ в. после реинтерпретации языковых памятников Дж. Б. Пеллегрини и А. Л. Просдочими [2], а также М. Лежёном [3]. В СССР проблемы венетского языка исследовались в работах И.М. Тронского, А.А. Королева, В.П. Нерознака» [1, с. 82]. Что же касается этнонима «венеты», то, по мнению А.И. Попова, он встречается уже у Тацита как «венеды». «Происхождение этого названия у Тацита совершенно прозрачно:... этот автор узнал германское название славян (мн. ч. Wenden или Winden) ... Плиний (около 77 г. н.э. ) тоже упоминал несомненно именно славян под тем же именем венедов» [3, с. 22]. Иными словами, понимание венетов/венедов как славян восходит к античности. Однако объяснить слово «венеты» исходя из романской этимологии (латинское venio – прихожу) А.И. Попов не советует, говоря, что в силу широкого распространения этого слова в том числе в финно-угорских языках это «нельзя или рискованно». Более того, Попов приходит к выводу о том, что задача прямой этимологизации «обычно вообще невыполнима, за редчайшими исключениями», и что даже «если было бы, наконец, точно установлено, что племенное имя «венеды» имеет германское, финно-угорское, иллирийское, кельтское или славянское происхождение, (а все такие гипотезы предлагались или могут быть предложены), то и тогда польза от этой этимологии (даже совершенно правильной) была бы ничтожна. Это было бы установление единичного, замкнутого в себе филологического факта, не охватывающего всех исторических обстоятельств ранней жизни этого племени» [4, с. 24]. Мы так не считаем, ибо на наш взгляд, как раз племенные названия отражают основные мировоззренческие установки того или иного народа [5, с. 306-329; 6, с.31-37].

Итак, несмотря на подозрение о том, что венеты являются славянами, на сегодня это положение не доказано; более того, в современных лингвистических исследованиях эта версия всерьез не рассматривается. Кроме того, считается, что венеты имеют надписи не ранее VI в. до н.э. В связи со сказанным представляет значительный интерес монография трех авторов из Словении, попытавшихся показать славянскую принадлежность венетов [7].

Введение монографии. Трехстраничное введение этой работы заслуживает того, чтобы его привести почти целиком. «Решение проблемы венетских и этрусских надписей с помощью словенского языка ставит перед нами все еще открытый вопрос в отношении начального формирования индоевропейского языка. Однако прежде чем мы исследуем эту проблему, мы должны признать, что венетский и этрусский входят в эту группу. Этрусский до сих пор был лишен этого права» [7, с. xiv]. Заметим, что попытки трактовать этрусские надписи как буквенные славянские предпринимались еще в XIX в., например, Т. Воланским [8], однако без особого успеха. Во всяком случае, его дешифровки были признаны фантастическими. Еще более фантастическим оказалось слоговое чтение Г.С. Гриневича. Поэтому заявления трех авторов данной монографии выглядят достаточно смелыми.

«Как и почему развивались индоевропейские языки? Мы можем сказать, что они сформировались из языка, широко распространенного в Центральной Европе. Обусловленность этого неизвестна, но мы можем выдвинуть ряд выводов из более позднего развития языков на основе латыни; внутренние и внешние причины создания этих языков нам понятны. Мы можем утверждать, что индоевропейские языки сформировались в результате особых внутренних и внешних обстоятельств. Внутренние условия того времени неизвестны; однако, мы имеем некоторое понимание чрезвычайного воздействия завоеваний и господства воюющего народа из области Кавказа в позднем каменном веке (неолите) между 3000 и 2000 до н.э. Их культура боевых топоров налагается на преимущественно сельскохозяйственные народы. Новые обстоятельства потребовали новых, улучшенных средств общения, что означает – новых языков. Это изменение сначала развернулось в самой Европе, а затем по причине миграции распространилось и на восток, в Персию и Индию. Рассвет индоевропейской эры был первым поворотным пунктом в историческом развитии Европы» [7, с. xiv]. На наш взгляд, датировка распада индоевропейской общности III-м тысячелетии до н.э. выглядит весьма поздней.

«Имеется и еще один вопрос об исходном языке Европы, который служил основой для первых индоевропейских языков. Среди них мы должны учитывать венетский и иллирийский. Я отважусь сказать, что это были протославянские языки. Ряд доказательств представлен в данной книге.

В среднем каменном веке (мезолите) европейские народы уже имели существенную материальную культуру с соответственно хорошо развитыми языками. Среди археологических остатков культуры Винча – в среднем течении Дуная с 6-го по 4-е тысячелетие до н.э. – профессор этрускологии др. Радивое Пешич нашел все знаки этрусского алфавита. Разумеется, их язык был уже относительно развитым. Человек ледникового периода из Тирольского ледниковья, датируемого 3300 г. до н.э., предоставляет доказательства существования организованного общества в этой области. Также и раскопки в Абенсберге на Дунае в Баварии дают сильные доказательства проживания в хорошо организованном поселении. Тысячи кремневых камнедобывающих шахт найдено здесь, существуя с 5000 г. до н.э., указывая на цветущую культуру, основанную на торговле «сталью каменного века» и производстве разнообразных орудий» [7, с. xiv-xv]. С позиций марксизма до возникновения античных полисов никакой торговли и, следовательно, товарно-денежных отношений существовать не могло. Археология ХХ в. уже давно показала наличие такого обмена. Здесь мы сталкиваемся с культурой, не изучаемой в обычных курсах истории, и потому весьма интересной. Что же касается выводов Радивое Пешича, то, насколько нам известно из его опубликованных работ, он исходил только из графического сходства знаков культуры Винча с этрусскими, и к тому же не читал и не толковал надписи, поэтому его выводы носят скорее предварительный характер.