В.А.Чудинов

Слова наглость и клевета в мой адрес я принимаю просто за горячность моего оппонента. Мне особенно приятно подчеркнуть их в связи с тем, что Павел Владимирович претендует на роль нового аристократа (а ведет себя так, как если бы аристократы стремились говорить бранной лексикой). Поскольку ничего существенного в адрес научного редактирования своей супруги он сказать не может, он переходит на резкости. Иными словами, давая это разъяснение, он еще раз подтвердил, что никакого научного редактирования с ее стороны не было, хотя можно допустить очень слабое стилистическое редактирование. Но это - совсем другое.

6. «Смешно звучит утверждение Чудинова о том, что в 2004-05 году П.В. Тулаев вдруг потерял интерес к науке (с. 167). Нет ничего более далекого от правды. Научной деятельностью я непрерывно и с большим увлечением занимаюсь, начиная со студенческих лет. В указанный период я не только подготовил основательный исторический комментарий к «Сокровищам Ретры», но также значительно доработал свою монографию по истокам славянского мира, части из которой были опубликованы в журналах «Атеней» и «Сварог». Кроме того, благодаря огромному напряжению сил, буквально на грани потери здоровья, я написал менее чем за два года биографическую монографию «Русский концерт Анатолия Полетаева» (кстати, до сих пор не оплаченную). То, что гигантский научный труд невидим посторонним, - это закономерно» (ТУЛ, с. 33).

Опять-таки интересно, как П.В. Тулаев пытается представить любую свою деятельность, как научную. Что такое журнал «Атеней»? Как-то я задавал этот вопрос самому Павлу Владимировичу, и он мне ответил: «Атеней» - это международный журнал справедливой войны. - Прекрасно! А что такое журнал «Сварог»? «Журнал «Сварог» - единый праворадикальный журнал на Украине. Религиозный центр объединения Родноверов Украины». Иными словами, сильно политизированный религиозный журнал. Действительно, смешно! Где больше науки - в апологии войны или в праворадикальной религии?

Смешно читать и о «биографической монографии» известного дирижера и композитора. На какую ученую степень ее можно было бы представить - доктора биографических наук? Но такой специальности в перечне ВАКа нет. Что общего между комментариями к «Сокровищам Ретры», проблемой истоков славянского мира (ибо эти истоки отстоят по времени очень далеко от эпохи существования Ретры) и концертной деятельностью профессора Анатолия Полетаева? Вся эта «наука» П.В. Тулаева - просто побочный продукт его издательских заработков. Во время работы над каждой новой проблемой действительно происходит самообразование испаниста, он вдруг узнает что-то ранее ему неизвестное. Однако латание дыр в собственном образовании и внесение весомого вклада науку - вещи весьма различные.

Так что гигантский научный труд Павла Владимировича виден только ему самому.

7. «Чудинов пишет, что я якобы просил его стать своим научным руководителем по теме докторской. В действительности докторантуру я закончил еще десять лет назад, где написал не опубликованную пока диссертацию «Семиотика русско-испанских отношении» под научным руководством проректора МГЛУ, доктора филологических наук, выдающегося поэта-переводчика Сергея Филиппович Гончаренко. Чудинов же предложил мне опубликовать в издательстве «Наука» в качестве докторской мою новую книгу, «Истоки славянского мира», рукопись которой он взял у меня для чтения, предложив стать научным руководителем. Я дал согласие потому, что для меня это был дополнительный стимул завершения многолетнего труда» (ТУЛ, с. 33).

Итак, как обычно, наводится тень на плетень. Хотя сообщаются действительно интересные сведения, о которых я раньше не подозревал. Итак, теперь я узнал, что, оказывается, П.В. Тулаев два года за государственный счет числился в докторантуре, подготовил филологическую диссертацию (будучи кандидатом исторических наук), да так ее не только не защитил, но даже и не опубликовал в виде монографии. Следовательно, государственные деньги были потрачены впустую, докторант оказался «ни с чем пирогом».

Я понимаю, если бы он написал в этом пассаже, что в действительности он уже был доктором. Тогда, разумеется, вопрос о защите им докторской не стоял бы. Но доктором он еще не был, а хотел быть, да не доктором филологических, а доктором исторических наук. Как бы я смог предложить ему свою помощь, если бы он меня не попросил о ней в защите докторской диссертации именно по историческим наукам? Откуда я бы вообще смог узнать о его проблемах, если бы он сам мне их не рассказал? Нет, Павел Владимирович именно просил меня, поведав мне свою печальную историю о защите кандидатской диссертации по истории какого-то социального института на Кубе, где материалы существовали только на испанском языке. Но он хотел стать кандидатом филологических наук, а получил степень по историческим наукам. Сначала расстроился, потом смирился. А затем даже понравилось.

Любопытна человеческая сторона этого нюанса наших отношений. Я был научным руководителем многих людей, и всякий раз мое согласие на этот нелегкий труд встречало слово благодарности от моего ученика. Здесь же моя бескорыстная помощь Павлу Владимировичу им рассматривается как моя клевета на него. Такая реакция на протянутую мною дружескую руку помощи мне встретилась впервые в жизни. Вот вам и спор о сокровищах! Дружба для Павла Владимировича - вовсе не сокровище! Так, коврик, о который при случае можно вытереть ноги. Вытереть, и пойти дальше. Ай да аристократ!

Естественно, что как он подвел С.Ф. Гончаренко, так же он подвел и меня. Я запланировал издание его книги в издательстве «Наука», не только отказав другим людям, но даже и сдвинув свою работу, а он не только не представил монографию, но даже и не извинился. Всякий, кто знает, сколько усилий и лет на бесплодные переговоры тратят люди, чтобы опубликоваться в издательстве «Наука», может понять, какие чувства я испытывал от этой пощечины. Конечно же, это сугубо «аристократическое» качество!

А с его слов выходит, что я чуть ли не обивал его пороги, навязывая ему издание его монографии и уламывая его опубликовать его книгу в первом научном издательстве страны! Оказывается, он просто милостиво дал согласие! Да кто он такой? Бывший преподаватель не находящего спроса языка и издатель пропагандирующего войну журнала, случайно получивший степень не тех наук! Могу напомнить, что когда я приходил к нему домой, он буквально расцветал, не знал, куда меня посадить и чем угостить. А теперь он делает вид, что я напрашивался к нему в руководители! Подобной чести удостаивается не всякий!

8. «Не понимая логики моей научной и творческой работы, Чудинов ищет причину критического отношения к его «дешифровкам» в подключении к проекту моей жены, рассуждая по принципу «cherchez la famme» (ТУЛ, с. 34). Сразу замечу, что слово «женщина» пишется по-французски не famme, a fеmme. Это я так, на всякий случай напоминаю профессиональному лингвисту. Если человек не силен в языках, то это не следует выпячивать.

А по существу здесь я с Павлом Владимировичем могу согласиться - логику его творческой работы я не понимаю. Например, 2005 год: «Голос в пустыне. Иванову Анатолю Михайловичу к 70-летию. Приложение к журналу «Атеней». Копирайт - Тулаев П.В. - составление и общая редакция. Вопросы задает Галина Лозко: «В моей библиотеке имеется Ваша брошюра - «Христианская чума». Как и когда Вы поняли, что христианство представляет собой опасность для нас, славян и ариев?» - Иванов: «... Таковы христиане: тот, кто не верит в их Бога, сразу превращается в их глазах в «атеиста», «язычника» и т.п. Никакой иной веры они не признают и этим опасны» (ГОЛ, с. 121). Науськивание русских атеистов и язычников на русских же христиан - это научная работа? - Галина Лозко: «Как Вы относитесь к современному языческому движению?» - Иванов: «Я, конечно, всегда буду защищать язычников от христиан» (ГОЛ, с. 126). «Известный у нас православный фанатик Н. Лисовой написал однажды,.. будто язычество - органический союзник всякого еврейского проникновения... Этот христианский идиот понятия не имеет о язычестве» (ГОЛ, с. 127-128). - Не правда ли, весьма научно! И очень аристократично! Заметим, что ремарок правдолюба П.В. Тулаева на то, что Иванов клевещет на русских христиан, разжигая противостояние одних русских против других, тут вовсе нет. Ибо, видимо, тут пахнет «справедливой войной». Клеветать могу только я на Тулаева!

Итак, провокационные вопросы и провокационные ответы. И «искать женщину» незачем - она-то и задает эти недопустимые вопросы. Именно супруга П.В. Тулаева Галина Сергеевна Лозко. Так где же здесь наука? Её нет. Зато правый радикализм - налицо. (Кстати, на обложке книга названа «Голос в пустыне. Иванову Анатолию Михайловичу к 70-летию». А в библиографической справке иначе: «Иванов А.М. Голос в пустыне»)

Еще две книги издания Павла Владимировича Тулаева, тот же 2005 год. Первая - сборник Доброслава «Язычество как волшебство». Это наука? Второй сборник того же Доброслава: «Мать-Земля». Это тоже наука? Может быть, Тулаев хочет стать еще и доктором волшебных наук? Но таких тоже нет. Или это постороннее творчество Павла Владимировича, его хобби? А ведь всё это он делал тогда же, когда и биографию Полетаева, и «Сокровища Ретры»!

Видимо, Павел Владимирович нас держит за полных профанов!

9. «Мое законное право привлекать профессионалов для качественного редактирования или корректирования издаваемой книги Чудинов назвал с ироний «добавлеием». Одновременно он полностью игнорирует мой главный научный вклад в «Сокровища Ретры». Академик буквально в упор не замечает моё приложение «для кого Ретра была святыней», где дан исторический обзор древних народов, колонизовавших южное побережье Варяжского (ныне - Балтийского) моря в первом тысячелетии нашей эры. В этом приложении можно было бы, при желании, найти много ценных фактов, в том числе и по проблеме «словенского языка». Упоминая труды выдающегося слависта Матея Бора и прочитанного им корпуса древних надписей венетов и этрусков, я не ткнул пальцем в небо, а указал на результаты фундаментального исследования коллектива авторов из Словении, которые недавно подготовил к печати» (ТУЛ, с. 35). Насчет того, ткнул ли Павел Владимирович пальцем в небо, дав свой главный научный вклад, я хотел бы поговорить отдельно и посвятить ему отдельный раздел. Пока же скажу, что привлечение профессионалов для работы можно только приветствовать. Но привлечение профессионалов для того, что бы приписывать им труд другого человека - недостойно не только «нового аристократа», но и просто нормального ученого России.

10. «Чудинов обвиняет меня в том, что я якобы выбросил 90% его материалов, оставив лишь 10% (с. 169). В действительности были убраны лишь его спорные «дешифровки» с препарированными рисунками. А осталось в книге целых 50 страниц иллюстрированного текста Чудинова, то есть более 90% его материалов вместе с полной библиографией» (ТУЛ, с. 35). Интересная логика! Мое основное доказательство подлинности фигурок из Ретры состояло именно в тех 25 рисунках, которые снял Тулаев. Он, правда, оставил 1 - но как демонстрацию неправомерности моего метода. Таким образом, 1/25 = 0,04 или 4%. Поэтому на самом деле, он выбросил 96% моих доказательств, но я писал «90%», чтобы не мелочиться. А остальной текст без этих рисунков - все равно как тело без головы.

Опять мы видим желание Тулаева одурачить читателя. Например, если выбросить из любой статьи «всего лишь» ее название и фамилию автора, то есть каких-нибудь 5 слов из 5 тысяч, она перестает быть статьей, хотя «правка» произведена всего лишь на 0,1%, то есть, казалось бы, на ничтожно малую долю. П.В. Тулаев пытается нас уверить в том, что текст, независимо от его содержания, является одинаково равноценным в любой его части.

11. «Чудинов пишет, что я якобы представил книгу читателю только как рекомендованную Комиссией РАН, вовсе не упомянув Институт древнеславянской и древнеевразийской цивилизации (наверное, его детище), хотя прекрасно знают, что ссылка на решение данного Института имеется на с. 269. Как можно ученому отрицать этот очевидный факт?» (ТУЛ, с. 36). ЭТОТ очевидный факт я и не отрицал; могу даже добавить, что на с 269 ссылка на Институт дана в сноске мелким шрифтом со словами «Работа В.А. Чудинова сделана в рамках авторской программы Института Древнеславянской и Древнеевразийской цивилизации при поддержке Евразийского отделения Российской академии естественных наук». Речь идет о том, что название Института пишется обычно на шмуцтитуле (реже - на следующей странице), и НАД названием работы, а вовсе не на с. 269 мелким шрифтом. Это называется: под грифом Института. Так что этот гриф Тулаев самовольно снял (хотя о нем была особая договоренность), что он в своем пункте 11 и подтвердил. Представим себе, что Тулаев поступил бы точно так же с названием книги А.Г. Маша, то есть, он бы воспроизвел его на с. 269 мелким шрифтом? Любой читатель тут же заметил бы, что «Названия на шмуцтитуле нет», и был бы прав.

12. «Проявляя мелочность и крайнюю придирчивость, Чудинов ухватился за опечатку, пропущенную корректором на с. 12» (ТУЛ, с. 36). О какой же опечатке может идти речь, если П.В. Тулаев и Г.С. Лозко пять раз вычитывали текст книги? Стало быть, не вычитывали? Или не пять раз? Или вычитывал только Тулаев, и только чужой текст? В любом случае, это его издательский брак как главного редактора.

Конечно, никто не гарантирован от ошибок, весь вопрос состоит только в том, как часто они повторяются. Поэтому я решил посмотреть, каким он был главным редактором своих журналов в тех случаях, когда ошибку нельзя свалить на корректора. Вот журнал «Атеней» № 2. Даты подписания к печати нет, но обозначен тираж (2000 экземпляров). Статья называется: «СВЕТЛЫЙ, НОВЫЙ ЧЕЛОВЕК. За чистоту арийского стиля в музыке» (с. 94). В оглавлении: «ВАНТИТ: за чистоту арийского стиля (с. 3). Другая статья: «ЗА РАСУ И НАЦИЮ. Интервью с лидером T.N.F.» (с. 93). В оглавлении: «Интервью с лидером TNF» (с. 3). Журнал «Наследие предков», № 4/1997, даты подписания к печати нет, тираж 2000 экз. Статья В.М. Федорова «Мировоззрение древних славян» (с. 19). В оглавлении - В.М. Федоров. «Язычество древних славян» (с. 3). Анекдот получается сам собой: вместо слов СВЕТЛЫЙ НОВЫЙ ЧЕЛОВЕК Тулаев нам предлагает иное понимание, нечто вроде того, что он ФИНТИТ.

Из этого можно сделать вывод о том, что самого П.В. Тулаева как издателя уже много лет никто не проверяет, и к этой бесконтрольности он привык. Он может укорачивать заглавия, заменять в них слова и даже менять их смысл. То есть, он ФИНТИТ в подлинном смысле слова. Так причем здесь мелочность и крайняя придирчивость, Чудинова? Разве другие люди этого не видят и дело только во мне, а не в расхлябанности Тулаева как редактора?

13. «Наконец, о финансовой стороне издания. Чудинов внёс в общую смету проекта не 2/3 его стоимости, как он утверждает, а максимум 2/4. Во-первых, потому что он вложил не обещанные 2000 у.е., а 30 тысяч рублей, то есть меньше 1000 евро» (ТУЛ, с. 36). Опять начинаются передергивания. Я бы мог еще раз сослаться на Договор о намерениях, где я должен был внести порядка 2000 у.е., а П.В. Тулаев - порядка 1000 (реальных спонсоров у нас на тот период не было). Так что мой вклад и должен был составить 2/3. (Замечу, что если бы наши роли поменялись, Тулаев еще раз продемонстрировал бы договор о намерениях как на несомненный финансовый документ). Затем я внес 30 тысяч рублей, а Тулаев - ничего, то есть, мой вклад составил 100% реальных денег. Но я эту фазу озвучивать не стал, чтобы не мелочиться. А о дальнейшем Тулаев меня не информировал. Так что даже если бы я написал, что я финансировал проект на 100%, я и тут был бы прав.

Что же касается понятия «условная единица», то и в 2005, и в 2006 году, и сегодня это - доллар, а не евро. Хотя для пущего эффекта Тулаев мог бы перейти и на фунт стерлингов.

«Во вторых, потому что себестоимость издания книги не равна стоимости полиграфической печати (около 4 тыс. у.е.) и вместе составляет не менее 6 тысяч у.е., учитывая работу коллектива сотрудников в течение двух лет и нынешние российские цены, а не мировой стандарт» (ТУЛ, с. 36). Здесь я могу согласиться; бумага в книге Маша была № 1, дорогая, и, видимо, поэтому полиграфические услуги обошлись не в 3, а в 4 тысячи у.е. А еще 2 тыс у.е. он взял для коллектива сотрудников. Иными словами, где-то 1-1,5 тыс. у.е. себе. Вообще-то, по издательским меркам это немного. Но тут важно другое: вместо того, чтобы вложить эти деньги в проект (как он обещал в Договоре о намерениях), он их ухитрился получить из проекта. Причем получить, поссорив двух других участников, и сделав из неимущего переводчика спонсора. Умно, но нечистоплотно.

«Свою долю книг на вложенную сумму Чудинов получил, согласно договоренности, что подтверждает его расписка от 26 апреля 2006 года. Почему же он считает этот расчет убыточным? Действительно, оптовая цена «Сокровищ Ретры» изначально была 200 рублей, а розничная вскоре перевалила за 300 рублей. В любой европейской стране такая уникальная книга будет стоить в магазине минимум 20 евро, то есть 700 рублей. Так зачем нам самим обесценивать свой труд?» (ТУЛ, с. 36). Таким образом, поскольку Тулаев не заплатил мне не копейки за мою часть проделанного труда (ибо с его точки зрения я не входил в коллектив сотрудников, на мое место он взял свою жену), не заплатил мне ни одного процента как спонсору (хотя заплатил 5% Бычкову), он еще, продавая в тот день книги магазинам по 180 рублей, предоставил мне книги из расчета 200 рублей за книгу, а хотел рассчитаться по 300 рублей за книгу. Теперь он жалеет, что не предоставил мне книги из расчета 700 рублей за книгу. Иными словами, я для него оказался не компаньоном, а некой дойной коровой. И ценить свой труд он должен, прежде всего, за мой счет. Я же ему ни за что счет не предъявлял. Полагаю, что он очень удивился, когда я бесплатно согласился и стать его научным руководителем, и издать его монографию, и ввел его в состав Комиссии. Мне и в голову не приходило оценивать эту деятельность по западным меркам. Именно поэтому, видимо, он и не оценил мое дружеское расположение. Таковы нынешние «новые аристократы».

Можно сделать некоторые грубые прикидки нанесенного мне материального ущерба - примерно 7,5 тысяч рублей за мое участие в издательском коллективе, 1,5 тысячи рублей (5%) за предоставление кредита и 3 тысячи рублей за счет поставки мне книг из расчета 200 рублей вместо 180 рублей. Итого 12 тысяч рублей, которые мне задолжал Павел Владимирович, если он считает, что нам самим незачем обесценивать свой труд.

Конечно, недобросовестность издателя можно было бы компенсировать за счет читателя. Но, во-первых, это перекладывание вины с больной головы на здоровую. И, во-вторых, чтобы его покрыть, я должен продавать переданные мне книги не по 180 рублей, а по 280 рублей, но на таких условиях вряд ли я смогу реализовать даже часть тиража. Да и стоимость экземпляра в магазине составит около 400 рублей, так что реализация затянется на годы.