В.А.Чудинов

14. Этого пункта у Тулаева нет, но я его ввожу, чтобы не останавливаться на цифре 13. Это - комментарии к пункту 9, к «главному научному вкладу « в «Сокровища Ретры», который у П.В. Тулаева озаглавлен «Для кого Ретра была святыней». Напомню, что после анализа его неопубликованной монографии в качестве основной части его докторской диссертации, я пришел к такому выводу: «Творческий стиль П.В. Тулаева, то есть, простая компиляция общих мнений разных авторов характеризует стиль не ученого, а издателя, в лучшем случае - журналиста. После знакомства с тем, что он назвал черновым вариантом диссертации или монографии мне это стало предельно ясно. И когда я через год увидел примерно те же самые слова, что и в данной «диссертации», как в его, Тулаева, предисловии, так и в его послесловии к книге А.Г. Маша «Сокровища Ретры», я понял, что потратил уйму времени на рецензирование его работы зря: мою рецензию он так же не удосужился прочитать. Он слишком занят добыванием хлеба насущного, чтобы читать что-то сверх этого. Поэтому я совершенно не удивлюсь, если даже в полемике со мной он опять приведет те же самые аргументы, соединив, но уже в другом порядке, свои домашние заготовки из книг других авторов. Ведь если за перевод с испанского чужих мыслей он получил степень кандидата исторических наук, почему бы не получить уже докторскую степень за пересказ опять-таки чужих мыслей, но уже на русском языке? В логике Павлу Владимировичу тут не откажешь».

И действительно, эти предсказания сбылись, нынешняя брошюра П.В. Тулаева «Спор о сокровищах» является просто расширенным его же введением в книгу Маша, где старые положения дополняются новыми вставками. Но сейчас речь идет о другом - о «главном научном вкладе» П.В. Тулаева.

Итак, первое, что бросается в глаза - это то, что перед нами опять та же самая компиляция работ разных авторов. В основном это авторы древние - Геродот, П. Орозий, Юстиниан, Тит Ливий, Цезарь, Тацит, Йордан, Прокопий Кесарийский, Снорри Стурлусон, Мауро Орбини. Иными словами, это - пласт, давно исследованный историками и прекрасно известный уже к XIX веку. Далее, тут перечисляются И.А. Будуэн де Куртене, А.Е. Наговицын и А.И. Немировский. С их мнением до некоторой степени можно согласиться. Что же касается работ Ю.И. Венелина, Ю.А. Шилова, В. Щербакова и Йожко Шавли, то для академической науки они ничего не значат, как и работа А.Г. Маша. Уже поэтому «Главный научный вклад» П.В. Тулаева не сможет найти позитивного отклика с точки зрения историков. Для нынешней историографии перечисленные авторы ничуть не лучше «чудака» Чудинова.

Теперь рассмотрим его статью чуть более пристально, чтобы не быть голословными.

Первым его источником является А.Г. Маш, на которого он ссылается прямо в тексте, поскольку данный комментарий написан именно к его труду, и перечисляет такие народы, упомянутые Машем - вандалы, асы, венды, кимвры, реты, венеты, словене и анты. Далее, говоря о кимврах, П.В. Тулаев пишет: «Историки подтверждают факт пребывания кимвров в Северной Европе» (МАШ, с. 324). Так кто и как исследовал эту проблему? Чьи историки? Какой страны и в каком веке? Причину отсутствия ссылок я понял тогда, когда Павел Владимирович поделился со мной как-то своим «творческим методом»: когда он читает какое-то историческое сочинение, то выписывает какую-то понравившуюся ему фразу того или иного автора, и заносит ее под определенную рубрику, например, «кимвры». Ему интересна сама фактология, поэтому источник заимствования он опускает. За определенный срок, скажем, за пять лет, каждая из рубрик достигает размеров 3-4 страничек. Теперь, когда ему понадобится, например, написать статью «кимвры», никаких усилий тратить не надо: щелкнуть мышкой по нужному названию файла, открыть почти готовую статью и сделать лёгкую стилистическую правку. Так что десять минут - и нужная статья готова!

Так создается «главный научный вклад». Павлу Владимировичу не приходит в голову, что один автор может быть новичком, другой - опираться на сомнительные источники, а вот третий, самый немногословный, может говорить как раз очень весомо и доказательно. Но для этого необходима не компиляция, а научный анализ. И только после аналитического рассмотрения, добавив свои соображении, можно приходить к синтезу - дать собственное заключение. Что же касается компиляции, то уже есть машинные программы этого нехитрого процесса; иными словами, соединить разные мнения в одну статью, дав небольшое согласование высказываний по грамматическому времени и научной терминологии - это уже задача, посильная для компьютера. Человеческого творчества тут нет нисколько.

С другой стороны, подробного анализа данный гениальный опус П.В. Тулаева совершенно не заслуживает. Остановлюсь только на одной проблеме: «Язык вендов» (МАШ, с. 343 - 346). «То, что преобладающим населением Виндланда (Славии) были венды-славяне, мы считаем доказанным. На каком языке они говорили и писали? По утверждениям А.Г. Маша, местные жители эпохи Ретры говорили на родном вендском языке. Он также приводит доказательства того, что венды пользовались руническими письменами, которые намного древнее готских букв Ульфилы и, по одной из гипотез, принесены кимврами из Италии» (МАШ, с. 343-344). И далее начинается мудрствование вокруг этой проблемы, где, как полагает П.В. Тулаев, «нельзя не учитывать культурного влияния древней цивилизации Винча, восходившей к V-VI тысячелетию до н.э.» (МАШ, с. 345). Иными словами, Балканская цивилизация сказалась на вендах Германии аж через 7 тысяч лет. Круто! Между тем, ларчик просто открывается: необходимо всего лишь прочитать надписи Ретры, и мы узнаем, на каком языке говорили и писали венды. Я их и читаю, и прихожу к выводу: в основном венды писали по-русски, но иногда проскальзывают и собственно вендские слова, несколько отличающиеся от русских. Например, слово НЕМЕЦ в вендском произношении звучало как НЕМЕС, тогда как А.Г. Маш неправильно прочитал его как НЕМИЗА и возвел это неведомое никому слово в ранг имени славянского бога. Поэтому, если прочитать ВСЕ надписи на изображениях Ретры, как явные, так и неявные, мы сможем уловить хотя бы в общих чертах, каков был вендский диалект русского языка того времени. Вместо этого П.В. Тулаев предлагает анализировать весьма недавнюю (вероятно, не старше XVII века) вендскую молитву, найденную А.А. Бычковым, относящуюся совсем к другому времени.

Однако как раз единственный прямой путь к реконструкции вендского языка П.В. Тулаев закрыл: мои дешифровки он посчитал «фантазиями В.А. Чудинова». Это столь же анекдотично, как, скажем, задавшись вопросом о том, «что представляет собой испанский язык», вместо чтения испанских книг, газет и журналов, выискивать скупые строки об испанцах в работах средневековых арабов и персов.

Так что никакого научного труда здесь нет. Имеется лишь компилятивная справка, да и то не очень полная - кто и что когда-то говорил о народах, упомянутых А.Г. Машем. И если это главный вклад П.В. Тулаева в проблему, то легко себе представить уровень его научной компетенции в неглавных вопросах.

Суммируя все пункты обвинений П.В. Тулаева в мой адрес (1-13), можно отметить: ни один из них не подтвердился. Мне нет смысла клеветать на П.В. Тулаева хотя бы потому, что он мне не нужен ни в одном из его многочисленных качеств: ни как издатель, ни как компаньон, ни как научный или ответственный редактор, ни как мой заместитель, ни как якобы профессиональный лингвист, путающийся в трех соснах, ни как провидец, ни как патриот Украины, ни как правый радикал, ни как поборник расовой чистоты белой расы, ни как постоянный участник славянских съездов, ни как историк древних славян и Древней Руси. А потому ни приподнимать, ни опускать его имидж мне совершенно ни к чему. Так что я просто хотел показать читателю, почему я отказываюсь от его услуг в любом его качестве. Возможно, что где-то я субъективен - так я и не претендую на создание «биографического портрета» П.В. Тулаева, подобно тому, как он создал такой же портрет А. Полетаева. А для мотивации моих отказов от услуг Павла Владимировича приведенных доказательств более чем достаточно.

Веселые и грустные выводы. Так называется последний раздел брошюры П.В. Тулаева, где он пишет: «Наш знаменитый академик символизирует определенный стиль современного мышления. Он отличается недостаточной аргументацией, неумеренной фантазией и агрессивностью» (ТУЛ, с. 39). Великолепные строки! Они полностью противоречат как делам, так и установкам П.В. Тулаева. Итак, моя аргументация якобы недостаточна. Возможно, что где-то и так. Но для того, чтобы сделать такой вывод, следует показать эту аргументацию хотя бы на одном примере, подобно тому, как я поступаю со словами П.В. Тулаева. Однако такой демонстрации, а тем более, разбора (пусть даже критического) этой аргументации НЕТ. Ибо Павлу Владимировичу постоянно некогда, и он не имеет возможность вникать не только в мою аргументацию, но даже в мои доброжелательные советы по исправлению его же собственной докторской диссертации.

Мою неумеренную фантазию он усматривает, в частности, в том, что слово РУССКИЙ на этрусском зеркале я вычитываю с двумя С, поскольку там именно так и написано. Или в том, что слово НЕМЕС со значением НЕМЕЦ Маш прочитал неверно, как НЕМИЗА. Иными словами, мои жуткие фантазии состоят как раз в том, что я точно читаю то, что написано. Вот если бы я читал приблизительно, как А. В. Платов, или совершенно искаженно, как А.И. Асов, я бы в болезненных глазах П.В. Тулаева слыл настоящим эпиграфистом.

Наконец, от кого я слышу слова об агрессии? От сторонника «справедливой войны». От правого радикала. От человека, потворствующего разжиганию межконфессиональной розни русских против русских. Где же тут логика?

Кстати, за мою агрессию он принял мое умение вести спор достойно, не переходя на крики о клевете и о защите собственных достоинства и чести. Почему-то он решил для себя, что он - самый неотразимый полемист. И что он может предъявлять мне претензии уже в предисловии к книге, которая была посвящена вовсе не мне, а я в совсем другой книге, отчасти посвященной и Тулаеву как горе-издателю, не могу дать разъяснение его позиции даже в приложении. Это, дескать, уже агрессия.

«Авторская гипотеза, не получившая вовремя доброжелательного, но критического анализа коллег и оппонентов, вырастает до мании, до навязчивой идеи, выходящей за грани здравого смысла» (ТУЛ, с. 39). Опять ошибается мой обличитель. На моем сайте есть специальная рубрика - «научная полемика», на которой представлено уже 8 статей; это как раз и есть мой спор с оппонентами. Что же касается мании, то это - термин психиатрии, равно как и «навязчивая идея». Мания может быть, например, величия, преследования, безотчетного страха и т.д. Чтение славянских текстов к маниям не относится, это сугубо научная область. Что касается навязчивой идеи, то таковой, например, может быть пересчитывание окружающих предметов, оставление на любой поверхности своей росписи и т.д. Иными словами, когда человек занимается какой-то бессмысленной деятельностью, ему не нужной ни для чего. Но с другой стороны, если человек позвал гостей и пересчитывает обеденные приборы, пытаясь понять, хватит ли их ему, или ему придется что-то одолжить у соседей, то тут никакой навязчивой идеи нет. Если бы я читал славянские надписи просто так, от нечего делать, тогда, действительно, это можно было бы квалифицировать как навязчивую идею. Но я извлекаю из надписей новую информацию, причем как на уровне грамматически верного построения предложения (что, например, часто не удавалось Г.С. Гриневичу), так и на уровне привязки текста к конкретному носителю (а это - вообще высший пилотаж). И эта новая информация часто оказывается крайне интересной. И вот это-то новизна не стыкуется со «здравым смыслом» издателя-надомника, бывшего испаниста П.В. Тулаева. Она выходит за грани его здравого смысла. Но стоит ли вообще принимать во внимание детский лепет по поводу высшей математики?

«Из нее (гипотезы Чудинова) рождается псевдотеория, претендующая на истинность и универсальность. Она может перерасти в политическую линию, идеологию и даже религию, если ее поддержит группа сочувствующих или единомышленников» (ТУЛ, с. 39). Насчет псевдотеории сказано просто великолепно, ибо как только она докажет свою истинность и универсальность, она уже станет просто теорией. Замечу, что почти год назад некто Алексей Гайдуков считал, что я - мифотворец, хотя и наиболее наукообразный из всех. С позиций П.В. Тулаева я уже продвинулся на одну ступеньку выше и создаю на основе гипотезы теорию, хотя и псевдо. То есть, уже работаю в правовом поле науки, но с плохим результатом. Значит, следующий критик уже признает и мой результат частично приемлемым.

Кажется, Альберт Эйнштейн сказал, что новое в науке проходит три стадии: сначала «этого не может быть!», затем «в этом что-то есть», наконец, «это же всем известно!». Так что я благодарен Павлу Владимировичу за то, что он озвучил стадию «этого не может быть». Без его критики мне никто бы не поверил в будущем, что некоторые русские, претендующие на научный подход, разучились читать по-русски и могли набраться смелости критиковать этрусков за то, что те писали в свое время не так, как кому-то хотелось бы в наши дни.

Что же касается перерастания теории в политическую линию, идеологию или даже религию, то это - не по моей части. Тут безусловным лидером является Павел Владимирович, который и правый радикал, и идеолог белого расизма, и один из основателей родной веры.

«В результате коллективной деятельности таких «псевдоакадемиков», как грибы после дождя, растут псевдоакадемии. Таковых в нынешней России уже несколько десятков, если не сотни. Народ с развитым чувством юмора в шутку называет этих дипломированных дилетантов - «акомедиками» (ТУЛ, с. 39). Тоже забавно. Псевдоакадемик - это тот, кто считает себя академиком, но им не является, таков смысл приставки псевдо-. Я же имею честь состоять действительным членом РАЕН. Прочтем соответствующую запись: «Чудинов Валерий Алексеевич. Родился 30.VI.1942 г. в Москве. Окончил физический факультет МГУ (1967). Одновременно обучался на филологическом факультете МГУ (до 5-го курса). Кандидат философских наук (1971). Доктор наук по философским проблемам физики (1988). Академик МАНПО (1997), РАЕН (1999). Дешифровал систему слоговой славянской письменности» (МЕЛ, с. 1034). Так что с членством в РАЕН у меня всё в порядке.

Является ли РАЕН псевдоакадемией, выросшей как гриб после дождя? Тоже нет. Статус Российской академии естественных наук - отраслевая академия наук, подобно Медицинской или Сельскохозяйственной. Она - вторая после РАН. В ней кандидатуры выдвигаются, обсуждаются и избираются голосованием. Имеются две ступени - член-корреспондент и действительный член. Замечу, что академиками РАЕН являются и Сергей Петрович Капица (МЕЛ, с. 400), и Игорь Михайлович Дьяконов, бывший составителем сборника «Тайны древних письмен» (М., «Прогресс», 1976) (МЕЛ, с. 302). Или они тоже псевдоакадемики? Акомедики?

Легко встать на путь охаивания науки, не имея собственных научных заслуг. Ибо научные степени такому хулителю всё равно «не светят». Что же касается кандидатской степени, то, согласно современной трактовке ВАКа, это только «научно-квалификационная работа», но не «законченное научное исследование», которым является только докторская диссертация. Так что кандидат - это, действительно, только претендент в ученые, но еще не ученый. Странно, что мне приходится разъяснять такие общеизвестные истины.