В.А.Чудинов

CAVALRY (кавалерия). «Что английское «кэвлри» - «кавалерия», что русское «кавалерия» - оба восходят к латинскому «кабалла» - «кобыла». Для русского языка это латинское слово ближе (сравните: «кабалла» - «кобыла»), а для английского значительно дальше, поскольку кобылу англичане называют словом «мэа». (Осипов 2003:164).

Так что это слово попало в английский язык не из русского непосредственно, а из латинского. А латинский формировался на базе этрусского языка, который был диалектом языка русского.

FETISH (фетиш). «Припишите предмету чудодейственную силу, и он превратится в фетиш. Было бы желание, а поклоняться можно чему угодно: и чурке, и шкурке, и камню с дыркой.

Если в наличие сверхъестественной силы у амулетов, чуринг, столбов и прочих фетишей можно и нужно сомневаться, то в связи английского «фитиш» с французским «фетиш» сомневаться не приходится. За спиной французского слова маячит русское «вещь», произнесённое на западноевропейский манер, с заменой «В» на «Ф», с переделкой «Щ» в «ТИШ». Фетиш и есть вещь, предмет, служащий для поклонения. Разновидностью поклонения вещам и предметам (фетишизма-вещизма) выступает идолопоклонство. И общее для европейцев слово «идол» опть-таки обнаруживает свою связь со славянскими языками» (Осипов 2003:164-165).

Первое предположение Осипова вполне доказательно, причем он даже провёл фонетический анализ изменений. Что же касается второго, то на русской почве слово «идол» отсутствовало. Все писаные, рельефные и скульптурные изображения божеств назывались «лики».

IDLE (идол), «по-английски «айдл», от «едало». Идол не какой-нибудь там заурядный едок и даже не обжора. Он ненасытное, всеядное, всепожирающее существо, постоянно требующее для себя всё новой и новой пищи. Целое сословие людей занимается его прокормлением. За то, что они готовят для идола-едала жратву-жертву, их так и называют: жрецы («жрец» - от «жрать»).

Английское «айдл» - это всего лишь чуточку видоизмененное русско-славянское «едало». Отсюда ясно, почему у этого английского слова наряду со значениями «идол» и «кумир» имеются и такие, как «бездельничать», «лодырничать», «тратить время попусту», «работать на холостом ходу», «бездействовать», «простаивать», «лениться» и им подобные. Ответ прост: в каждом из перечисленных значений (включая и значение «идол») так или иначе присутствует понятие «дармоед», то есть бездельник, кормящийся за чужой счёт» (Осипов 2003:165).

Еще раз повторюсь, что все перечисленные значения не свойственны русскому ведизму. Но они весьма подходят для христианского взгляда на язычество.

BOSS (босс). «Заправила-политик или бизнесмен, называющий себя боссом, вряд ли связывает такое самонаименование с понятием «козёл-вожак». А напрасно. Такая связь более чем вероятна. Английское «босс», скорее всего, родственно осетинскому «борзо» - «бородатый козёл, вожак овечьего стада». В основе его лежит осетинское «боцо» - «борода». Тюркское слово «аксакал» также увязывает воедино старшинство и бороду, поскольку оно буквально переводится не как «старейшина», а как «белая борода». «У кого борода, тот и апостол» (Осипов 2003:165).

Осетинский язык не является русским, так что Осипов тут отступает от русской этимологии английских слов. Неясно также, где англичане могли бы соприкасаться с северными персами осетинами. Наконец, непонятно, почему вожаком овечьего стада является не баран, а козёл. Так что тут автор что-то напутал.

SECTION (секция). «Если английское слово оканчивается на «сек», то значение этого слова наверняка связано с делением надвое. Скажем, «байсек» - «делить пополам». Если же оно начинается с «сек», то его значение наверняка связано с делением на части. Например, «сэкшэн» - «часть (целого)», «отрезок, участок, секция, деталь», «делить на части». Короче, где «сек», там и деление. В русском языке слова «секира», «сечет» указывают на то, что делят. Дровосек рубит, то есть, делит древесину на части. Мы говорим сегодня «сечь», хотя еще совсем недавно говорили «секти». Корень этот скорее славяно-русский, чем англо-германский. Это мы, русские, говорим сегодня «секу», «секира», «секач», англичане используют в таких случаях совсем иные корни и слова. Наш корень «сек» ближе к народному. На русской языковой чаше весов слов-гирек с корнем «сек» наберётся поболее, чем на английской. Мы на свою чашу прихватили изрядное число заимствованных слов с тем же корнем: «сектор», «секция», «секатор», «секта» (Осипов 2003:165-166).

Действительно, на русской почве имеется целое лексическое гнездо корней: «сок», «сек», «сук», «суч» и т.д. Общий смысл - отсечение с выделение жидкости («сока»).

CADE (бочёнок). «Русское слово «кадь», а также образованные от него «кадка» и «кадушка» имеют единый корень, очень древний, сохранившийся во многих языках, где он несёт значение «ёмкость, посудина». Например: «кадь» (русск.) - «бочка», «кайд» (англ.) - «бочёнок», «кадус» (лат.) - «кувшин для вина», «кадос» (греч.) - «кружка», «кадус» (арабск.) - «кожаное ведро».

Другое значение этого корня - «мера» - также обнаруживается во многих языках: «кадь - «мера сыпучих тел (зерна) в Древней Руси», «кэйд» (англ.) - «селедочная бочка как мера Ёмкости», «кадд» (арабск.) - «размер, мера».

Слово «кадь» - древнерусского происхождения, от «кать», буквально: «то, что катят». Сравните: «кладь» - «то, что можно класть» (от «класти»). «Кадь» (от «катить»). Название дано в силу того, что особенностью бочки как тары выступает возможность ее катить.

Похожим образом появились слова «катушка» (от «катить», «катать»), «кадушка» и «катыш» - скатанный шариком комок» (Осипов 2003:166).

Здесь заимствование английского слова из русского языка не подлежит сомнению. Русский мягкий звук «ДЬ» перешел в английский твердый «Д».

FIR (ель). «Словом «фё» англичане называют ели или пихту. В этом названии содержится намёк на колючесть, игольчатость этих пород деревьев. «Фё» (а пишется «фир») - того же происхождения, что и русское «пыр» в слове «пырять». Для пыряния (тыкания чем-нибудь колючим) листья-иголки этих деревьев вполне подходят.

За уколы побегами или «усами» получило такое название и такое растение как пырей. И не только оно» (Осипов 2003:166-167).

Здесь всё понятно. А фонетические особенности переходов звуков уже были рассмотрены в слове «огонь».

NIMBUS (нимб). «Нимб символизирует святость. Святые (а это видно по сиянию вокруг головы) находятся гораздо ближе к Богу, чем простые смертные. Они небожители. Нимб указывает на сияние, похожее на светящееся облачко. На иконах его условно изображают в виде кружка. Значение слова «нимб», таким образом, близко к понятию «небо» (нимб у небожителей, а выглядит нимб как облачко). Добавьте сюда созвучие слов «нимб» и «небо». Слова эти однокоренные.

Почти так же слово «нимб» звучит  на множестве европейских языков. Принято считать, что английское слово «нимбэс» - «нимб» происходит от латинского «нимбус» - «туман, облачко, туча» Латинское слово «нимбус» близко русскому «небеса» (Осипов 2003:167).

В данном случае русское слово попало в английский язык опосредованно, через латынь.

GARDEN (сад). «Ограда вокруг сада или огорода совершенно необходима. В ней защита от непрошеных гостей (и от животных, и от людей). Народная мудрость учит «не пускать козла в огород». Она же напоминает: «репу и горох не сеют вдоль дорог» (где урожай сможет снять любой встречный-поперечный). Потому и назвали огород огородом, что он огорожен. Если же посадить на части огорода плодовые деревья, то огород превратится в сад-огород. Вот почему огороженный участок, засаженный овощами и фруктовыми деревьями, издревле называли также садом. От этих времен осталось прозвище капусты: «голова садовая», как будто капуста растёт не на огороде, а в саду, на деревьях. Слово «огород» означает буквально «огороженное место». Уточнение значения в сторону преобладания овощных грядок произошло уже позже. У английского слова «гадн» нет подобных очевидных признаков его происхождения, если ограничить свой кругозор каменной стеной английского языка. Только преодолев ее и поставив в одну шеренгу с русскими словами «огород», «ограда», «городить», «город» (поселение за оградой), можно увидеть формальные признаки родства английского «гадн» с русским «огород». Среди них созвучие корней «га(р)д» - «огород» и совмещение значений «огород» и «сад». Не беда, что английское «гадн» сегодня «равняется» на понятие «сад», оставляя понятие «огород» на втором месте, а русское «огород» «держит равнение» исключительно на понятие «огород», и только старое значение слова «сад» (в смысле «огород») всё еще напоминает о былом смешении сада с огородом. Если выстроить слова «гадн» и «огород» по ранжиру, то на первом месте должно по праву стоять русское слово. Оно выше ростом. Оно похоже на могучее дерево с прочными корнями и многочисленными ветвями. Чего не скажешь про английское «гадн» (Осипов 2003:167-168).

Здесь мы видим интересный исторический экскурс и некий «ранжир понятности», предложенный автором. Однако этот «ранжир» у него не становится критерием заимствования англичанами русского слова. С фонетической точки зрения, в слове «огород» англичане утеряли начальный и третий  гласный «О», второй гласный «О» перевели в «А» (сильное аканье), а после слова добавили германский суффикс «ЕН».

NET (сеть). «Русское слова «тенета» происходят от «тянуть». Сети для ловли зверя и паутина паука (а это всё тенета) натягиваются, растягиваются, чтобы затянуть жертву.

Англичане убрали из этого слова его начальную, безударную часть, переделав «тенета» в куцее «нет» - «сеть, паутина». Разумеется, такое коротенькое словечко удобнее как средство общения, но оно хуже как средство мышления. Нет в нём внутреннего, глубинного образа. Оно холодно и безлико, как номер участка на кладбище.

Русский язык тяготеет к сохранению логических связей между словами, к исторической смысловой преемственности, хранит слова как средство мышления. Что же касается английского, то он более озабочен сиюминутным удобством. Откажись англичане от своей традиционной орфографии, и мало что останется от исторических связей слов, а, значит, и от смысловых ассоциаций, возникающих при их произношении. От слова «тенета» тянется упругая нить к словам-предкам. Английское же слово «нет» выглядит скорее обрывком словесной нити, звеном, изъятым из цепи» (Осипов 2003:168).

Данное английское  слово я также пытался вывести из русского, но из слова «невод». И хотя мне это удалось, но цепь перехода получилась довольно громоздкой. В.Д. Осипов предложил более изящное решение. Просто он исходил из более широкого понимания сети. Я представлял в качестве основы сеть рыболовную, тогда как Осипов - сеть природную, паутину. Его подход оказался более широким, что и привело его к лучшему предположению. Что же кается опущения первой части «ТЕ» слова «тенета», то она могла на английской почве ассоциироваться с указательным местоимением «те», а исходное русское слово пониматься как словосочетание «те нета». Тогда, произнося «нет», они возвращались к единственному числу и устраняли, как им казалось, «нелогичность» русской лексемы.

YOUNG (молодой). «Английское «янг» - «юный, молодой» - того же корня, что и русское «юный» или окончания «ёнок» в словах, обозначающих разновидности молодняка: «козлёнок», «ребёнок», «телёнок», «утёнок», «жеребёнок», «ягнёнок» и т.п. Того же корня и французское «жён» - «юный». Это один из древнейших корней, унаследованных англичанами, русскими и французами от общих предков» (Осипов 2003:168).

Правда, «общими предками» перечисленных народов были русские, стало быть, германские и романские языки заимствовали это слово из русского. Причём в более поздней форме, «юн», а не в более ранней, «ян». Однако по законам английской фонетики это «юнг» превратилось в «янг», как бы вернувшись к исходной форме. Но при этом обросло суффиксом причастия «Г».