В.А.Чудинов

Разговор на языке шимпанзе. Уже одно это книжное заглавие освобождает меня от необходимости быть почтительным, как приличествует в разговоре о книгах научного содержания, написанных серьезными учеными. Такое название дал своей книге о шимпанзе острова Ява некий Георг Швидецки: (SCH). Он развивает обезьяний словарь Йеркса, руководствуясь при этом не наблюдениями на месте действия, а плодотворными раздумьями и умозаключениями за письменным столом своего рабочего кабинета. Подхватывая мысль Пьеркена де Жамблу о родстве языка обезьян и языка индейцев, в обезьяньих визгах Швидецки обнаруживает элементы санскрита и тюркских языков и свои идеи обобщает в другой книге: "Schimpansisch, Urmongolisch, Indo-germanisch" (Язык шимпанзе, прамонгольский и индо-германские языки). Название достаточно красноречивое и комментариев не требует. Из доказательств родства этих языков приведу лишь несколько этимологических курьёзов господина Швидецки: Мыгак, ыгак. На языке шимпанзе значит гнев, возмущение, негодование. Из этого в древнекитайском языке родилось: манг - возмущение и ганг - злоба. В древнегреческом mania, в латинском  minaret - угрожать. Гак-м-ыгак. Шутка, баловство. По-немецки -  Schna-bernak И т.д., и т.п. У всех этих обезьяньих словарей одна беда. Напрасно мы будем учить слова: обезьян-то, может, мы и поймем, но не поймут нас они. Верно говорит Пьеркен де Жамблу: если бы Вергилий воскрес и услышал латинский текст "Энеиды" в исполнении француза или англичанина, он не понял бы ни слова. Потому остается лишь пожелать, чтобы со временем обезьяний язык стал языком разговорным.

На этом я завершаю цитирование  интересного текста Иштвана Рат-Вега.

Особенности фонетики животных. Далее, было бы любопытно пронаблюдать особенности фонетики животных. Первым является рассмотрение мелодики построения высказывания. Эта мелодика обычно такова: исходный звук, затем его повышение (обычно в пределах большой секунды), и возвращение к первому тону. Только при стонах происходит понижение основного тона (примерно на малую секунду). Напротив, при радостных кличах концовка повышается (примерно на большую терцию). Ровный звук крика (прима), равно как и скачки на интервалы больше терции являются скорее исключением, чем правилом.

Вокализм. Рассмотрение вокализма криков животных приводит к выводу, что в середине высказывания преобладает открытый звук, ближе всего к человеческому звуку А. Тогда как в качестве концовки (у кошек и собак) имеется звук, близкий к У. Этот звук имеет также краткую форму, которую можно записать как Ў или В. Отсюда такие записи как мяу или гав. Заметим, что при произнесении звука А рот предельно раскрыт, а звук вырывается из гортани крайне свободно. Второй звук типа У или Ы получается в тот момент, когда рот начинает закрываться, так что возникает частичное препятствие. Удивительно, что только собаки не откидывают нижнюю челюсть вниз, как все остальные животные, а, напротив, резко подкидывают верхнюю челюсть вместе с остальным черепом вверх, что даёт возможность издавать очень громкий звук, поскольку образуется некий раструб с резонатором почти правильной геометрической формы. В этом смысле звуки А и О, а также У и Ы можно рассматривать как два звука, А/О и У/Ы, различающиеся только формой раскрытия рта, но не степенью этого раскрытия.

Заметим, что из 9 предложений соловьиного языка в 3 встретился звук А, тогда как звук О встретился в 5 предложениях 35 раз! Таким образом, соотношение А/О составило1/12. Звук У - в основной форме ни разу, но в форме Ю - 14 раз. Что же касается звуков Е и И, передающих наименьшее открытие рта, то у соловьёв в приведенном наблюдении звук Е встретился 2 раза, тогда как И - 19 раз. Из этого следует, что соловьиное пение, которое нам представляется наиболее красивым, является пением «окающим» и «икающим». Что же касается вороньего карканья, которое, напротив, воспринимается людьми как весьма неприятное, то в приведенных примерах из 5 предложений звук А встретился в во всех, причем 11 раз, звук О - 23, так что соотношение А/О снизилось до ½. Звук Е встретился 5 раз, звук Э - 3 раза, звук И - ни разу. Таким образом, воронье карканье - более «акающее» и даже «экающее», чем соловьиное пение. В речи собак - основной звук А, на втором мете У, на третьем - И. Звука Е нет совсем. Это - тоже неприятная фонетика.

Что касается шимпанзе, то из 7 примеров в трижды встречается звук А, дважды О, дважды Ы, один раз У (после КЬЙ) и 7 раз - звук Е. Иными словами, в отличие от птиц для приматов более важным становится звук при почти закрытой ротовой полости. У других приматов мы встречаем 9 звуков И на 11 предложений, 2 раза Е, 2 раза А, 6 раз О, 3 раза Э и 4 раза У.

Кошки обладают возможностью привнести в гласный звук некую окраску, а именно гнусавость. Такой звук возникает тогда, когда часть воздуха после голосовой щели проходит в носовую полость. Именно назализация сообщает гнусавый оттенок. То же самое мы слышим при игре на одном из деревянных инструментов, а именно - на гобое, где основная масса звуков выходит не через раструб, а через многочисленные дырки на корпусе. Вообще говоря, носовая полость является параллельным каналом выпуска воздуха, и при болях именно через нее идет сигнализация, которая нами воспринимается как стон: М. Обращаю при этом внимание: звук М может существовать самостоятельно как гласный звук. Недаром лингвисты выделяют сонорные звуки (к которым относится и М) как промежуточные между гласными и согласными. 

Таким образом, человеческой речью, наиболее близкой к речи животных, будет преобладание вокализма с А/О/Э при полностью открытой ротовой полости, и преобладание Ы и У при частично закрытой.