В.А.Чудинов

Обсуждение. Для новичков вывод о том, что письменность возникла не в Месопотамии, а гораздо раньше, в палеолите, является очень смелым. И хотя одна исследовательница полагает, что в основе письма лежат некие счётные жетоны, а другие  авторы больше настаивали на том, что они понимают под письменностью логику чтения рисунка, тем не менее, эти исследователи постепенно взламывают устоявшееся представление о том, будто бы наши далёкие предки вообще не имели никакого, ни слогового, ни буквенного письма,  довольствуясь только сугубо мнемоническими средствами или пиктографией. Они выдвигают основательные аргументы о том, что письменность могла появиться раньше эпохи бронзы.

Правда, их «чтение» для меня (и для археологов) совершенно не доказательно; вместе с тем, они использовали такой артефакт, на котором действительно имеются надписи, как рунами Рода, так и рунами Макоши. Некоторые из этих надписей читаются даже в прориси, но для других ее уже недостаточно, и необходимо видеть фотографию оригинала. Для доказательства того, что надписи на рисунках существуют, вполне достаточно и прорисей, хотя переход к фотографии позволяет выявить новые тексты.

Новички явно продемонстрировали читателям то, что опытные археологи обычно тщательно скрывают. А именно: вместо кропотливого анализа изображения, они, уловив небольшие различия в начертании бедёр трёх женщин, тут же вспомнили германский миф о норнах, хотя в рассматриваемый период никаких германцев на территории современной Германии и в помине не было. Иными словами, желание привязать германский миф к конкретному археологическому материалу как раз и подтолкнуло их к тому, чтобы из массы артефактов выбрать тот, который хотя бы как-то можно было бы дотянуть до германского мифа. Обычно археологи действуют точно так же, то есть, руководствуются какой-то патриотической идеей, облекая ее в форму якобы научного исследования, где автор следит только за логикой развития мысли; презумпция национального мифа как исходной идеи в этих построениях тщательно маскируется.

И хотя на данном сюжете я не прочитал для себя ничего абсолютно нового, я с удовольствием убедился в том, что и на данном артефакте присутствуют русские надписи.

Эти шесть новых примеров (фигурка Венеры, три ручных рубила, диск из Сунгиря и  пластина из Гённерсдорфа) до написания данной работы мне были неизвестны, однако я рад, что они мне встретились. Они явились как бы «решающим экспериментом» для отстаивания моей точки зрения о том, что в глубочайшей древности имелись не только образцы очень высокого искусства, но и столь же высокой письменности. Высота искусства проявлялась, во-первых, в технике нанесения образа: не сколы, и даже не пропилы, а рельефы, идущие террасами. Во-вторых, наблюдается огромный диапазон изображений по жанрам: от прекрасных реалистических портретов мужских и женских лиц до настоящих карикатур и рисунков совершеннейших уродов. К тому же очень широкий диапазон изображения животных, в том числе семейства кошачьих и собачьих. В-третьих, существовали самые разные способы совмещения портретов: второе изображение могло являться передней или задней маской персонажа, располагаться на его накидке, служить частью шапочки, а иногда половина лица одного персонажа оказывалась целым лицом другого персонажа. Художник палеолита показывает, что материал изделия для него не имеет никакого значения, он волен изображать в разных техниках - налепа (на камне!) или рельефа террасами, и самой простой техникой при этом является гравировка; он знаком с натурализмом и с экспрессионизмом, вплоть до гротеска, он может соединять самые разные изображения воедино так, как ему хочется. Получается, что вместо примитивного, детского, неуверенного, неточного размещения своих зрительных впечатлений, что мы предполагали найти в изобразительной деятельности человека палеолита, мы встречаемся с произведением подлинных мастеров пластики, тонко чувствующих объект передачи, который они наделяли своими эмоциями - восхищения, иронии, ненависти. Далеко не каждое произведение современного искусства обладает подобной экспрессией.   

 Археология стремится изобразить человека палеолита как личность, погруженную только в заботы о проживании и пропитании. Между тем, судя по подписям, все произведения искусства посвящены богам. На артефактах той эпохи изображались Яр, Мара, Род, а вовсе не сцены охоты или постройки жилища. Люди думали о вечном, об отношении к ним богов, о роли жрецов-мимов в этих отношениях, о том, какое выражение лица бога они видят в данный момент. Иными словами, целью творчества людей, в том числе изобразительной и письменной, были не записи государственных актов, как это представлялось археологам советской поры (тогда господствовала точка зрения о том, что письменность возникает из потребностей государства), не для производства охоты  и не для подведения итогов хозяйственной деятельности (точка зрения археологии XIX века), а для налаживания контактов с богами. Материалистической науке, какой она стала в Новое время, повсеместная вера в одних и тех же богов на всём Земном шаре казалась нелепой идеей, которая не вписывается ни в атеизм науки, ни в концепцию эволюционизма, ни в предположения о разорванности человеческой культуры в силу отсутствия у него средств передачи информации. Археология получилась чисто умозрительной.

Поэтому все рассуждения о наличии у наших предков развитой письменности наталкивались на возражения археологов: а зачем она была нужна древним людям? С позиций учёных, озабоченных выживанием, созданием собственных научных школ и вписыванием материалов исследований в господствующую идеологию, размышления человека палеолита о том, глядит ли на них Яр в упор или закрыл глаза, отвернулся в сторону или закрыл лицо маской, совершенно не воспринимаются как интересный материал для изучения. Археологам интереснее уточнить какие-то подробности, совершенно несущественные для жителей той эпохи: каков размер пластинки с изображениями, в какой части жилища она находилась, и - совершенно фантастическая проблема: можно ли ей рубить мясо? Ибо пластинка в современной науке понимается как «ручное рубило». Это всё равно, что решать аналогичную проблему в отношении современной фотокарточки - можно ли с ее помощью нарезать сыр на ровные ломтики? Вообще говоря, можно, однако мы этим не занимаемся, поскольку для разрезания существуют ножи. А назначение фотокарточки существенно иное, и ни один человек с нормальной психикой не будет употреблять предмет для удовлетворения духовных потребностей в хозяйственных целях. Но если постулировать, что духовных потребностей, равно как и средств для их удовлетворения не существует, то придётся атрибутировать фотокарточки как «инструмент для нарезания мягкой пищи», микроскоп - как «молоток с искривлённой ручкой для забивания гвоздей», бытовой цифровой фотоаппарат-мыльницу - как «оберег, носимый на длинной кожаной ручке в руке», а вакуумный телевизор - как «контейнер для хранения мелких металлических предметов неизвестного назначения». Понятно, что совокупность подобных анекдотических взглядов вряд ли можно назвать наукой.

Но тогда возникает вопрос: почему же на эти смехотворные рассуждения выделяется финансирование, зачем нужны журналы и конференции по распространению этих нелепиц? - Ответ на этот вопрос не так прост. Во-первых, тут мы имеем дело не с наукой, а с мифологией от лица науки, которая должна показать современному человеку, что он живет в самую замечательную эпоху: у нас существует духовная жизнь, которой якобы у наших предков не было. У нас существует замечательная религия, которой якобы у наших далёких предков также не было. Более того, религия якобы постепенно возникала в разных местах,  и племенные божки постепенно доросли до региональных, а затем некоторые виды религий стали мировыми. Так что каждый народ внёс в духовную культуру свою лепту. Во-вторых, для того, чтобы читать древние надписи, необходимо научиться их выявлять. Сегодня учёные изучают вторичные письменности, возникшие в период упадка, когда буквы или слоговые знаки были крупными и весьма заметными. А то, что в период расцвета тексты были малоконтрастными, мелкими, едва различимыми, подчиняющимися общему замыслу вписывания в продукты природы, противоречит нашему представлению о рекламе, которая должна быть не только броской, но и агрессивной. Наконец, в-третьих, все надписи в палеолите выполнялись на русском языке - единственном языке человечества той поры. Однако в наши дни, когда лидером современной цивилизации, ее культуртрегером считают себя романо-германские народы, а всё славянское, а тем более русское, предаётся остракизму, признать русский язык единственным мировым языком человечества на протяжении сотен тысяч лет, кажется идеологической ошибкой. Ибо в последнюю тысячу лет Запад постоянно осуществлял вестернизацию и славян, и Руси. А теперь что же, отказаться от тысячелетнего курса Drang nach Osten? Предать интересы Запада? - Гораздо естественнее представляется отказаться от научной истины, которую, как кажется западным учёным, через какое-то время можно будет восстановить. - Когда? - А тогда, когда ни одного человека, русского по культуре, не останется в живых. Когда русский язык станет мёртвым. Тогда можно будет сделать сенсационное открытие: оказывается, в палеолите писали именно на этом мёртвом языке. И сделает это открытие какой-нибудь Шмидт или Смит. Который и станет профессором только за то, что овладел мёртвым русским языком. 

К сожалению, наука в наши дни предельно политизирована. Она существует главным образом за счёт государственного финансирования. А чиновников можно раскачать на выделение субсидий только тогда, когда они убедятся в полезности каких-либо идей. Хочется овладеть американцам арабской нефтью? - Необходимо показать, что даже самые процветающие арабские режимы, вроде Ливийской Джамахирии, являются тираническими (хотя на самом деле это было вовсе не так), и необходимо принести туда демократию (в которой народ этой страны вовсе не нуждался). - Иными словами, в политике, как говорится, нет друзей, и - добавим мы - нет истины, а есть только интересы. Постепенно эта же точка зрения перекочевывает и в науку. Хочет археология выбить средства на проведение раскопок? - Тогда ей нужно доказать, что в данном месте уже в палеолите жили какие-то люди, но разумеется, очень низкой культуры. И либо непосредственные предки англосаксов, либо об их этнической принадлежности вообще ничего сказать нельзя. А признать их русскими - означает совершить историографическое предательство интересов Запада. За это Запад должен не награждать, а наказывать.

В начале этой книги я показал, что наука о палеолите имела очень большой список исследователей, чьё творчество никак не признавалось научным сообществом. И всё только потому, что человек палеолита каждый раз оказывался более ловким, умным и продвинутым в культурном отношении, чем наука считала до той поры.

В моей книге я постулирую еще более высокую ступень развития человека палеолита: он не только владел самыми разными жанрами и техниками изобразительного искусства, но и умел писать. Причём писал не только красками или гравированными буквами, но и буквами выпуклыми, рельефными. С точки зрения современности, его письмо не очень упорядоченно, однако оно обладает всеми особенностями изобразительного искусства: оно выразительно, может иметь любое направление строки (горизонтальное, вертикальное, диагональное), любой размер, буква одного слова может являться другой буквой другого слова, написанного на том же месте. Короче говоря, писец палеолита не знал никаких ограничений. Он ухитрялся буквами изображать части лица - рот, глаз, прядь волос; в этом смысле изобразительное искусство и каллиграфия для него сливались в единую форму общественного сознания. Иными словами, письмо эпохи палеолита стоит на более высоком уровне развития, чем письмо современное. И эволюция письма от палеолита к нашим дням означает его деградацию (повышение контраста, увеличение размера букв, их стандартизация, введение массы ограничений на переносы букв со строки на строку и на написание слов и т.д.), что совершенно не вписывается в господствующую концепцию культурного прогресса.

Так что я в еще меньшей степени удовлетворяю требованиям научного мифа о постепенном развитии человечества. Однако я совершил еще больший проступок: я читаю древние надписи по-русски. Не по-шумерски, как Кифишин, не по-кельтски, как Рассоха, и не на «неизвестном языке», как требует научное приличие. А русский язык не может быть с точки зрения Запада «светлым прошлым» человечества хотя бы потому, что он в таком случае может стать примером для построения «светлого будущего», и не только России, но и всего человечества. Сейчас, в период господства убогого английского языка, вкупе с упадком разных форм общественного сознания, богатство и великолепие русского языка представляется Западу неоправданным расточительством, как и вся культура прошлого. Это - духовная роскошь, от которой Запад постоянно отходит всё дальше. Дремучесть современной культуры не позволяет понять и оценить во всём великолепии культуру далёкого прошлого.

Однако, как и во всём в природе, за каждым отливом следует новый прилив. И я надеюсь дожить до того времени, когда успехи стран будут оцениваться в первую очередь не экономическими, а духовными показателями. И тогда не археология, а предлагаемая мною археоника как наука о духовных успехах древнего человечества станет одной из любимейших научных дисциплин каждого европейца.