В.А.Чудинов

40. Снова камешек в мой огород. Слово «спекуляция» дословно означает «рассмотрение». Только что А.И. Асов сетовал на то, что русские руны-де никто не желает изучать. Теперь его раздражает прямо противоположная ситуация - что знаки руницы подверглись серьезному исследованию с моей стороны. Правильно, любой силлабарий - это всего «несколько значков». Но ведь и руны «Боянова гимна» - это тоже всего несколько значков. Зачем же тогда писать на эту тему целую книгу, да еще выпускать ее второе издание? Как видим, нелогичность А.И. Асова объясняется просто: там, где речь идет о направлении, которым занимается сам А.И. Асов, нельзя говорить ни о «спекуляциях», ни о «псевдопатриотизме», а сами исследования необходимо только приветствовать. Там же, где речь идет о более перспективном направлении, но не его (и в котором он за деревьями, то бишь за трещинами и штрихами графики, так и не увидел леса, то есть, руницы и протокириллицы) - там сплошные «спекуляции» и, разумеется, не патриотизм, а «псевдопатриотизм». Назвать руны Боянова гимна славянскими - патриотично. Назвать руны славянской руницы русскими - псевдопатриотично. Раз там нет разрешения на исследования от самого А.И. Асова, там по определению не может быть ничего научного, а тем более, патриотичного. У А.И. Асова, который по нескольку раз перелицовывает одни и те же свои книги, издавая их под разными заглавиями, разумеется, нет никаких научных амбиций. Они есть только у тех, кто предпочитает каждый раз издавать новый научный продукт. Словом, существует только один исследователь славянской руники, белый и пушистый - А.И. Асов. Все остальные - амбициозные спекулятивные псевдопатриоты.

41. Как жаль, что А.И. Асов не хочет вдаваться в подробности. Иначе можно было бы понять, каким образом хилый боковой побег славянской руники он принял за могучий ствол. Впрочем, подобная аберрация вполне объяснима: если этим хилым побегом занимается ОН САМ, значит, перед нами может быть только ствол.

42. Странный оборот речи. Можно подумать, что мы живем в 1792 году. К сожалению, небрежность - отличительная черта данного автора.

43. О том, что на постаменте памятника князю Бусу имеется та же руника, возникают большие сомнения. Все предыдущие публикации А.И. Асова их не развеяли. Специальный анализ чтения данной надписи будет проведен ниже.

44. Оказывается, я не только амбициозный и спекулятивный псевдопатриот, но и дилетант. Это забавно. А.И. Асов, не имея никакой ученой степени и звания, считает себя ученым. А я, будучи доктором философских наук и профессором, оказываюсь для него дилетантом. А.И. Асова довольно критично воспринимают на встречах, посвященных обсуждению «Велесовой книги». Так, например, было при обсуждении украинского издания этой книги, подготовленной Галиной Лозко, в Украинском культурном центре. На каком низком уровне ведет свои исследования А.И. Асов, можно понять, прочитав статью Николая Владимировича Слатина «Нашел ли А.Асов творца Книги Велеса?». Так что мои замечания по сравнению с этой критикой еще очень мягки. Меня, напротив, за мои исследования «трещин и царапин» избрали Председателем комиссии по культуре Древней и Средневековой Руси РАН (до меня эту должность занимал академик Б.А. Рыбаков), ведутся переговоры с ЛГУ о создании соответствующей кафедры. Не странно ли - такие привилегии дилетанту?

45. Что значит «такого же рода суждение»? Я ничего не говорил ни о девах, ни об ассирийском царе, ни о болгарской богине. Я лишь показал неточности перевода А.И. Асова. Кстати, нет этого и в сочинении Виктора Грицкова, который перевел первую песнь так: «Не умолчи Боян, снова возпой / О ком пел, благо тому. / Суда Велесова не убежать, / Славы Славянов не умалять./ Мечи Бояновы на языке остались; / Память Злогора волхвы поглотили. / Одину вспоминание, скифу песнь. / Златым песком тризны посыплем» (4, с. 234). Можно, конечно, считать данный перевод более точным или менее точным, однако тут нет ни дев, ни Набополассара, ни Перперуды. А.И. Асов, как обычно, дурачит читателя. Что же касается моей версии, но не «Боянова гимна», а надписи на монументе Бусу, то с ней можно познакомиться на с. 218 моей книги (4). Вот как я сравнивал перевод А.И. Асова и мой:

ВОТ БУЙНЫЙ БУС

О-О-М! БОГ МОЙ! ОМА,

О-ОМ ХАЙЕ! О-ОМ ХАЙЕ! ОМА, ХАЙ!

О-ОМ ХАЙЕ! ОМ-ОМ!

ПОПЛЫЛ К ТЕБЕ МОЙ ЦАРЬ! ПОПЛЫЛ ОТ ТЕБЯ ЕЕ ЦАРЬ!

ВЕРЬТЕ - ВЕРИТСЯ -

ТОТ БУС БЫЛ ЛУЧШИМ БУСОМ! ТОТ БУС ЛУЧШИЙ,

БУСЕ - ПОБУД РУСИ БОЖИЕЙ ТО ЛУЧШИЙ БОГ,

РЕК О БУСЕ БОЯН БОГ ЛУЧШЕ БОЯНА,

5875, 31 ЛЮТЕНЯ БОЯННЫЙ БОГ.

ТРОЕ ЛИШЬ С РУСИ,

А ИНЫЕ БРЕННЫ.

ОТ БОЯНА, О БУС! АС!

А далее я писал: «Простейшее сравнение показывает, что при общем совпадении смысла у Асова пропал ряд строк. Прежде всего, само название памятника ВОТ БУЙНЫЙ БУС. Затем очень важный фрагмент о трех живых богах из Руси, а остальных погибших, и о том, что хотя Бус лучше Бояна, но он Боянный бог, бог от Бояна. Далее, Асов вставляет непонятную строку насчет того, что Бус был лучшим Бусом - разве их было несколько? Наконец, добавлена строка о том, что Боян говорил о Бусе, хотя из текста ясно, что Боян это бог. Словом, вольности в переводе весьма велики. Но самое большое недоумение вызывает, разумеется, дата. Вообще в археологии датированных источников весьма немного, так что любая датировка приковывает пристальное внимание исследователей, и эта сторона дешифровки должна быть отделана наиболее тщательно. Здесь же эпиграфист спокойно вынимает дату из рукава, не просветив озадаченного читателя, как ему удалось проделать этот фокус. Ведь ничего похожего ни на слова-числительные (кроме слова «трое»), ни на буквы, цифры или иные счетные знаки в тексте нет! Да и датирование скульптурного памятника с точностью до дня - вещь даже в наши дни неизвестная! Словом, на наш взгляд, нормальный процент фантазирования, присущий любым чтениям, здесь явно завышен.

Но нельзя удержаться от указания и на явную нелепицу: на полученную «дату» в виде 31 лютеня 367 года. Сам же Асов в другой статье, где он выступает под своей подлинной фамилией, Барашков, пишет: «30 лютеня (добавляется в високосном году). День Кащея. В русском православии - день святого Касьяна» (6, с. 116). Так что 31 лютеня - это примерно то же самое, что 30 февраля, это какой-то «сверхвисокосный» год, каких, разумеется, не бывает. Тут уже веет чем-то инфернальным, неким «мартобрем», как в «Записках сумасшедшего» Гоголя. Но и при переводе этой даты в христианскую, для чего надо прибавить только 21 день, Асов получает уже не 367-й, а 368-й год. Воистину: чудесны дела твои, Господи!» (5, с. 218-219). В нынешней издании последняя строка представлена у А.И. Асова так: ЯРЪ БУСЪ! ЕЩОЕ. ГА. Л. (1, с. 355). Иными словами, моей критике он внял и очень сомнительную строку заменил на менее сомнительную. Так что «высокий профессионал» не погнушался прислушаться к критике «дилетанта». Правда, и сейчас в этом разделе «Перевод надписи на монументе Буса Белояра» он дает только транслитерацию, тогда как перевод отсутствует. Но таков А.И. Асов. Поэтому что такое ГА и Л - пусть ломает голову читатель. Не исключено, что это опять 30 лютеня.

46. Как обычно, А.И. Асов передергивает факты. Его перевод я взял из его статьи (7, с. 40), то есть, из чистовика, и из научного журнала, а не из брошюры.

47. Имя, насколько я везде пишу - Александр Игоревич, а вот в фамилиях и псевдонимах запутаться недолго. Сначала в журнале «Наука и религия» он подписывал свои статьи «А.С. Барашков», потом вдруг стал «Бусом Кресенем», а затем - «А.С. Асовым». Я совсем не возражаю против его смены имиджа, это его личное дело, с кем он себя ассоциирует, и вовсе не против того, если он вдруг станет Козликовым, Кресом Бусенем или Вановым. Но я знаю только один прецедент, когда троякость принималось за единство - уж не на эту ли аналогию намекает А.И. Асов? Во всяком случае, если я упомянул прежнюю фамилию А.И. Асова, поскольку статья была подписана «А. Барашков», я не совершил ошибки или путаницы - просто сообщил имя таким, каким оно было на момент публикации статьи.

48. Куда уж мне там, дилетанту, сирому и убогому! Не учел, однако, Александр Игоревич, что если он упоминает, что я знаю даже его черновики, то уж основные его работы я знаю тем более. Так что, сам того не желая, он способствует моей популяризации.

49. Ай да Асов! Ну, так хочется забыть о чудаках, занятых разбором царапин на старых черепках, а все не получается! Ведь упомянул о моих чудачествах на с. 269, ан нет, они опять вспоминаются на с. 358. Казалось бы, какое ему дело до неверно, якобы, прочитанных мною «нескольких знаках», ведь это «трещины и царапины». - Как можно видеть, дело вовсе не в них, а в том, что я указал ему на его неверное чтение надписи на монументе Буса. И этого он мне простить не может, хотя и сетует на недостаток внимания со стороны коллег к данному тексту. Просто человек, небрежный в мелочах, по самой своей сути не может быть признанным эпиграфистом, что я и продемонстрировал ему на примере его небольшого эпиграфического опуса. Но ниже я постараюсь продемонстрировать это на его новой, уже «чистовой» дешифровке.