В.А.Чудинов

Итак, данное изображение вряд ли существенно пополняет копилку прочитанных слов, хотя их число возрастает с 57 до 60; не дает оно и каких-то удивительных откровений типа существования Руси на Крите. Но это — не критское изделие, и потому несколько меняется география, распространяясь и на некоторые другие области Греции. Так что в целом данное изображение является, так сказать, “контрольным чтением”, некоторым дополнительным тестом, подтверждающим сказанное.

Есть, правда, один штрих, на который стоит обратить внимание. Это — начертание отдельных гласных. В этом четвертом изображении присутствует слово ЗЕУС, которое я передаю через гласную У. Прежде мне изображение данного звука не встречалось, но оно очень напоминает слоговой знак ВУ, который пишется с сомкнутыми диагоналями, однако их наклон должен быть различным. Если же он одинаковый, тогда данный знак читается ВО. Тем самым, помимо руницы начинают появляться отдельные буквы для передачи гласных. В тоже время слово, которое я транскрибировал как ТЕЗЕВЪС, на самом деле следовало бы передать как ТЕЗЕВУС, ибо в нем диагонали у знака руницы наклонены по-разному. Кроме того, в слове ЕВРОПА присутствует подлинная буква Е. В 2002 году летом я это понимал как заимствование отдельных букв для обозначения гласных звуков из греческого алфавита.

Таким образом, если на втором этапе я обнаружил на греческих надписях руницу, то на третьем этапе речь пошла о смешанных надписях, где славянская руница, как мне казалось, была разбавлена греческими гласными буквами. В этом и состоит отличительная особенность третьего этапа. Однако последнее изображение принесло всего одно слово, которое не вполне вписывалось в предложенную модель. Это слово — КРОНОС, где звуки Р и О были переданы не слоговым знаком РО, а буквами Р и О. Иными словами, иногда руница заменялась буквами, хотя и очень редко.

Четвертый этап

В конце 2002 года у меня появились доказательства, что кириллица существовала и в сарматское время, во втором веке нашей эры, и при этом ничуть не отличалась от современной. А когда я начал сопоставлять руницу с индийским письмом деванагари, я понял, что особые буквы для гласных звуков кириллицы могли формироваться только на Балканах в середине первого тысячелетия до н.э. Но это надо было проверить.

И я решил вернуться к самому первому рисунку на килике. Дата — февраль 2003 года. Теперь у меня появилась новая техника чтения. Но для более тонкого анализа, который я сейчас хотел бы провести, необходимо иметь более крупное изображение данного рисунка на килике. И я его даю с тем, чтобы затем исследовать мелкие детали.

Рис. 16. Изображение Зевса и Прометея крупным планом

При большом увеличении становится заметным то, что не видно при малом. Так, если увеличить шапочку Зевса, то на ней явно читается слово ИСТИНА. (Лучше посмотреть на следующем рисунке с еще большим увеличением: у И левая мачта уходит в тень, С очень плохо загнута, Т изображено в три штриха, зато остальные буквы хорошо различимы, хотя последние Н и А слиты в лигатуру). А это уже не слоговые знаки руницы с отдельными вкраплениями букв, это чистая кириллица. Кириллица в середине 6-го века до нашей эры? За полтора тысячелетия до святых равноапостольных Кирилла и Мефодия? Возможно ли такое? Да еще в Греции! — Однако я сдержал эмоции и постарался выявить все надписи данного изображения.

Рис. 17. Мое чтение надписей на изображениях килика

Прежде всего, я показал, каким образом может быть поделена змея для образования слова ЗЕВЪСЬ. А затем я положил на бок столб, к которому был прикован Прометей, и прочитал на нем основные надписи. Сначала без поворота столба читается И (над Р) ПРА (Р и А слиты в лигатуру) ВЬ (тоже лигатура, но выявляется уже с поворотом). ПРАВЬ как известно — это небо, закон у славян. На повернутом столбе одна надпись начертана “кверху ногами” — это лигатура И ПРОМЕТЕЙ. Затем читается лигатура на повернутом столбе, идущая по нему слева направо: И ПРИКОВАНЪ. Итак, ИСТИНА: И ПРАВЬ, И ПРОМЕТЕЙ, И ПРИКОВАН.

Я прочитал и не поверил своим глазам: тот документ, на котором я на первом этапе выявил и прочитал узелковую руницу, а на втором — единственное слово фрактальной руницы, на четвертом мне подарил группу из семи слов, написанных превосходной кириллицей. Вот уж воистину: в каждое изображение нужно вглядываться многократно, и тогда оно подарит новые сведения! Прочитав эти семь слов, я испытал целый комплекс разнообразных ощущений: и гордость за то, что предки славян жили в античности, а не вышли на историческую арену в не очень раннем Средневековье, как пишут все учебники; и радость по поводу того, что эти русские писали не только руницей, но и вполне понятной для нас кириллицей; и чувство глубокого удовлетворения по поводу того, что мои предположения подтвердились и что не только античные надписи не требуют никакого перевода на современный язык, но и что найдены действительно античные образцы как русского письма, так и русской речи. Об этом мечтало несколько поколений русских филологов, и мне выпала великая честь видеть эти строки.