В.А.Чудинов

Рис. 8. Мое чтение надписей на портрете Анны Ярославны

Принадлежит ли портрет Анне Ярославне? Естественно, что А.А. Бычкова следует проверить. Как известно, Анна Ярославна (ок. 1024-после 1075) являлась дочерью великого князя Киевского Ярослава I Мудрого и после замужества стала второй женой французского короля Генриха I. Портретов XIII века довольно мало, так что встает вопрос о подлинности данного. Это можно проверить, прочитав на нем надписи.

Читать надписи я начинаю с короны, где начертаны слова: АННА ВЕЛИКА (навершия короны, где ВЕ и ЛИ – знаки руницы) КНЯГИНЯ (верх правого плеча), СВЯТА РУСЬ (щиток короны). На груди читаются слова в прямом цвете ГОВОРЯТЬ, а чуть ниже – ПРАВИЛА, в обращенном цвете – ФРАНЦИЕЙ КАК КОРОЛ, и в прямом цвете – ЕВА. Таким образом, на картине написано не просто КОРОЛЕВА ФРАНЦИИ, а ГОВОРЯТЬ, ПРАВИЛА КАК ФРАНЦИИ КОРОЛЕВА. Тем самым, гравюра относится к более позднему времени, когда уже толком не помнили, была или не была Анна королевой Франции.

Бычков как эпиграфист. Учитывая то, как некритично А.А. Бычков относится к работам своих коллег, было бы весьма интересно познакомиться с эпиграфическим творчеством самого автора рецензируемой книги. Такая возможность имеется.

Рис. 9. Рисунок из книги А.А. Бычкова и мое чтение надписи

На с. 303 своей книги А.А. Бычков помещает рисунок (Рис. 9 слева) с такой подписью: «Древнейшая глаголическая надпись на акте афоно-иверского монастыря, 982 год: ЗН(а)К ГИОРГИ ПОПЪ» (БКР, с. 303). Поскольку никаких ссылок на источник не приводится, то по умолчанию следует предполагать, что чтение произведено самим А.А. Бычковым. Правда, даже в таких случаях положено помещать транслитерацию письменных знаков отдельно; за Бычкова это сделал я. Однако я не усмотрел пропуска буквы А; она изображена настолько крупно, что образует крест в центре рисунка. Поэтому я считаю, что Георгий написал все верно: ЗНАК: ГИОРГИ ПОПЪ, и никакой буквы А он не пропустил. Приписывание ошибки автору надписи свидетельствует об очень ограниченной практике чтения у Бычкова как эпиграфиста.

Впрочем, скорее всего, А.А. Бычков эту надпись тоже заимствовал у кого-то, но у кого именно, он забыл, и потому никакой сноски не поставил. А то, что в таком случае авторство чтения по умолчанию будет приписано ему, он не подумал.

Однако в другом случае ошибки быть не может: А.А. Бычков не только производит собственное чтение, но даже знает название письменности. Оказывается, у русских существовало письмо под названием «святославица». Правда, название это дано не в основном тексте книги А.А. Бычкова, а в одной из подписей к рисункам, но, тем не менее, дано. Полагаю, что автором подобного открытия является именно Алексей Александрович. Вот в каком контексте он нашел новый термин: «Печать Святослава [из книги В.Л. Янина «Актовые печати Древней Руси» (М., 1970)]. На ней написано по-гречески СВИТЕСЛАОС и по-русски «святославицей»: СВИНТЕСЛАА. Так как на печати мы ясно видим католический крест, то, стало быть, эта печать принадлежит не язычнику Святославу Игоревичу, а его сыну – Святославу-Владимиру» (БКР, с. 185). О том, что Владимира звали Святослав, я слышу впервые, так же как и о том, что он был католиком (разделение церквей на католическую и православную произошло только век спустя). Точно так же не вполне понятно, почему некую перечеркнутую линию следует трактовать как католический крест, а не как знак письменности, той же самой, которой начертан весь остальной текст на печати Святослава. Об этом А.А. Бычков умалчивает.

Вообще говоря, открытие новой письменности следует только приветствовать – и это я говорю безо всякой иронии. Действительно, А.А. Бычков совершенно верно обратил внимание на то, что знаки этого письма совершенно не кирилловские. За это ему, как говорится, честь и хвала. Однако всё дальнейшее остается в полном тумане.

Прежде всего, если печать принадлежит христианину Владимиру, то почему А.А. Бычков называет ее «святославица»? Не правильнее будет назвать ее «владимировицей»? Далее, если это определенный тип славянского письма, то почему на нем написан всего один документ? Где остальные примеры той же письменности? Наконец, самые важные вопросы: каким образом А.А. Бычков определил значение каждого знака? Где его предположения о характере письма (иероглифическое, слоговое, буквенное), о его направлении, о возможных значениях знаков, о вариантах начертания, о типах документов, в которых оно использовалось? Я задаю эти вопросы не из праздного любопытства, а потому что, исследуя руницу, получал подобные же вопросы от других и затратил не менее десяти лет на, по возможности, полные ответы на них.

Рис. 10. Различные чтения текста на печати Святослава

Встает в таком случае и еще одна важная проблема: доказать, что предложенное чтение лучше чтений предшественников, а для этого необходимо как минимум привести их и произвести их оценку, показав, какие у них имеются сильные и слабые стороны. Однако этого элементарного требования А.А. Бычков не выполняет. Это кажется странным, поскольку все необходимые исторические справки я поместил в моей монографии (ЧЗП), на которую, как мы видели, А.А. Бычков ссылался. Поэтому постараюсь кратко напомнить, кто и как пытался прочитать надпись на печати Святослава.

Чтение Н.В. Энговатовым надписи на печати Святослава. В 60-е годы ХХ века Н.В. Энговатов попытался прочитать надпись на печати Святослава как глаголическую. Этому предшествовало изучение этим исследователем процесса сложения глаголицы и выявлению им знаков так называемой «протоглаголицы», то есть глаголицы, лишенной орнаментальных петелек. Тем самым «таинственные знаки» слоговой письменности стали пониматься им как протоглаголические, которые, однако, легко превратить в глаголические. С этими взглядами эпиграфист подошел к чтению знаков на печати Святослава, которую он прочитал так, как указано на рисунке (ЧЗП, с. 26) . Чтение гласит: СВЯТОСЛАВЪ ИНГОРЕВИЧЬ, А СЕ ЕГО ПЕЧАТЬ. ЛЕТА Е(СТЬ) 6471 (963). До этой поры мы обычно критиковали полученные эпиграфистами результаты. В данном случае мы его отмечаем как особо удачный, но... если бы знаки славянского слогового письма действительно были бы буквами глаголицы. А поскольку этого нет, то данный результат совершенно не вытекает из исходного текста. В действительности знаки на реальной вещи Святослава совершенно другие, ничего общего не имеющие с буквами глаголицы, в чем легко убедиться, взглянув на обе стороны печати (ЧИЛ, с. 38). Таким образом, прекрасный результат получился оттого, что эпиграфист читал не реальный текст, а нечто, придуманное им самим, рис. 94-1 (БКР, c. 285).

Чтение надписи на печати Святослава М.Л. Серяковым. Последней славянской надписью, прочитанной М.Л. Серяковым, явилась легенда на печати Святослава (СЕР, c. 62-63). В окончательном виде этот текст у него читается так: ТО СВЯТОСЛАВ... РОТУ ДАН, ГРА(МО)ТУ ИНАХ...У (?) ГАБИЧА. Честно говоря, из него ничего невозможно понять: зачем дан Святослав какому-то РОТУ и что такое ГРАМОТУ ИНАХУ, и кто такой ГАБИЧ. Эпиграфист поясняет: «Последнее слово может быть именем, а может иметь общее происхождение с древнерусским словом «габити» – «притеснять», и в данном контексте обозначать, вероятнее всего, «оттиск»» (СЕР, c. 63). Но и с таким пояснением нам неясно, что означает ГРАМОТУ ИНАХУ ОТТИСК. Ясно лишь, что ОТТИСК что-то делает с ГРАМОТОЙ, но что именно, непонятно. Короче говоря, неудовлетворительность чтения видна уже на уровне окончательного результата. Обращение к подстрочнику дает совершенно неславянский текст: КАТХА САТЛАГА РАТА ?? ДАНА ГАРАТХУ ИНАХ??У ГАБИЧА. И опять знаки письма брахми мало соответствуют графике текста. Особенно велико несовпадение двух знаков, БИ и ЧА слова ГАБИЧА, рис. 94-2, (ЧЗП, c. 295).