В.А.Чудинов

Вывод об А.А. Бычкове как эпиграфисте. Рассмотрев, по меньшей мере, четыре примера дешифровок, можно говорить о деятельности А.А. Бычкова в качестве эпиграфиста. Вывод будет неутешительным: А.А. Бычков способен правильно прочитать текст только в простейших случаях (например, слово ОПОРА, где одна буква О заменена на ОМЕГУ). В чуть более сложном случае, в слове ЗНАК он не замечает буквы А, читая ЗН(а)К, в еще более сложном случае (СВИИНТЕСЛАА) придумывает читаемое слово целиком и, наконец, в самом сложном случае (ЖЕРЕХЪ ВОЛОТА КНЯСЯ КОЗАКЪВА) читает лишь 4 знака из 13. При этом его совершенно не интересует, кто и как читал те же самые надписи до него, ему это не интересно. Это – уровень новичка.

Но тогда становится понятным, почему он с таким пиететом относится к дешифровкам других эпиграфистов. В их творческую лабораторию он не вникает именно потому, что еще не выработал собственных критериев хорошо проведенных чтений незнакомых текстов. Но в таком случае он может заниматься только бездумной компиляцией чужих точек зрения, что я и хотел продемонстрировать. А что из этого получилось, мы уже знаем.

Некоторые промежуточные итоги. Первой моей задачей при написании данной рецензии было выяснение того, каким образом академическая наука (к которой относился и А.А. Бычков) может выйти на совершенно нелепые умозаключения, в данном случае на утверждение того, что в Руси Киевского периода не было славян. Ответ прост: исследователи, занимающиеся обобщением (а в данном случае составлена сводка по северу, центру и югу Руси), не вникая в методику получения данных своих коллег-эпиграфистов, слепо доверяют их выводам и просто повторяют полученные ими результаты. А поскольку каждый из узких специалистов (скандинавистка Е.А.Мельникова, иранист Г.Ф. Турчанинов) стремится расширить ареал распространенности изучаемого им видов письма (скандинавского – из Скандинавии на север Руси, иранского – с Кавказа на центр и юг Руси, даже у любителя Н.З. Суслопарова «трипольского» – на всю Украину), а исследователь, составляющий итоговую сводку, не обладает достаточным уровнем компетентности, чтобы отсечь ложные чтения своих коллег от истинных, то в итоге мы имеем научную благоглупость. Я намеренно не рассматривал претензии А.Г. Кузьмина на открытие якобы наличия на Руси кельтского письма Огама или претензии М.Л. Серякова на другое открытие – якобы присутствия на Руси индийского письма брахми. Такого рода ложные отождествления объясняются упорным нежеланием признать существование славянского слогового письма руницы. Если бы данные исследователи овладели методикой чтения руницы, они бы не стали путаться в трех соснах и не принимали бы ее памятники за письменность германцев, иранцев, кельтов или индийцев. На Руси существовало, прежде всего, славянское письмо, и в эпиграфических исследованиях на территории Руси должна существовать презумпция руницы, а не скандинавских или тюркских рун, письма литовцев, аланов, кельтов или индийцев.

Второй мой вывод тоже печален: как в системе АН СССР, так и в нынешней системе РАН приветствуются и всячески поощряются эпиграфические исследования территории России с позиций языков любой языковой группы – кроме славянских и кроме собственно русского языка. Более того: славянское эпиграфическое направление систематически подавлялось и подавляется в современных НИИ РАН, как в Институте археологии, так и в Институте русского языка или Институте славяноведения. Достаточно вспомнить статью академика Б.А. Рыбакова против молодого эпиграфиста-русиста Н.В. Энговатова, за которую ему в конце жизни было стыдно, или его же выступление против польских эпиграфистов-любителей (пытавшихся обнаружить прапольскую азбуку) на пятом Международном съезде славистов; можно также вспомнить травлю со стороны академика Д.С. Лихачева в отношении ленинградского исследователи «приднепровских знаков» Н.А. Константинова. Досталось тому же Н.В. Энговатову от коллег и из Института русского языка. Словом, подобно тому, как в рамках СССР не было отдельной Российской Академии Наук, хотя они были во все союзных республиках, не было и отдельной Российской коммунистической партии, так и теперь, в рамках Российской Федерации, нет наиболее мощного направления по славянской эпиграфике. По сути дела, этот пробел приходится закрывать мне, хотя я долгое время к РАН не имел никакого отношения. Однако бороться в одиночку против коллективного труда многих исследователей, финансируемых РАН и доказывающих, что на Руси практически не было русских, весьма сложно. К тому же меня часто обвиняют в панславизме, хотя моих оппонентов никто не обвиняет в пангерманизме, панисламизме, паниранизме или панбалтизме. К славянам применяют двойные стандарты не только в политике и не только вне России, но и внутри России – в науке, и в наши дни. Это крайне печально.

Азбучное послание. Решив основную проблему – о несостоятельности вывода А.А. Бычкова по поводу отсутствия славян в Киевской Руси – я хотел бы перейти к рассмотрению других сторон рецензируемой книги, как слабых, так и сильных. Прежде всего, представляет интерес рассмотрение проблемы так называемого «азбучного послания». Задавшись вопросом «почему буквы алфавита расположены именно в таком порядке?» (БКР, c. 303), А.А. Бычков отвечает: «АЗ БУКИ ВЕТИ ГЛАГОЛ ДОБРО ЕСТЬ ЖИВИТЕ ЗЕМЛЕ И КАКО ЛЮДИ МЫСЛЕТЕ НАШ ОН ПОКОЙ РЦЫ СЛОВО ТВЕРДО. В современном переводе: АЗ (УЖ) БУКВЫ РАЗЪЯСНИЛ, РЕЧЬ ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ ЯВЛЯЕТСЯ ЦЕННОСТЬЮ. ЖИВИТЕ ЗЕМЛЕЮ СВОЕЙ И, КАК ВСЕ ЛЮДИ, ЗНАЙТЕ, НАШ ОН ПОКОЙ, И СЛОВА ЭТОГО ДЕРЖИТЕСЬ ТВЕРДО» [1, c. 304]. Заметим, что А.А. Бычков не был первым, кто подметил некую смысловую связь слов в русской азбуке. Одним из первых это послание опубликовал в 1984 году Йордан Велчев; в моем переводе с болгарского (ЧЗП, c. 28) оно звучит так: ПОМНИ БУКВЫ – ПОНИМАЙ СЛОВА! ПУСТЬ ДОБРО УТВЕРДИТСЯ НА ЗЕМЛЕ: КТО И КАК ИЗ ЛЮДЕЙ (КАК ВЫ САМИ) ПОЛАГАЕТ! ОН (БОГ) – НАШ ДУШЕВНЫЙ ПОКОЙ! ПРОИЗНОСИ СЛОВО ТВЕРДО! ЛЕТИ, ЛЕТАЙ, НО ДУМАЙ, ХОДИ, РАСТИ, ПОБЕЖДАЙ: ЧЕРВЕЙ (ИЛИ) ГОРНЫЙ ЦЕПИ! (ТЫ) МУЖ, (ТЫ) ЮНОША, (ВСЕ ВЫ) – ЛЮДИ – УМ (И) РАЗУМ, УКАЗАНИЕ И ЗДРАВОМЫСЛИЕ! СЛАВА! ВПЕРЕД!. В моей книге (ЧЗП, c. 24) я рассматривал также перевод «послания» А.В. Зиновьевым, опубликованного в 1998 году: ИЗНАЧАЛЬНО БУДЬ ПЕРВЫМ; ВЕДАЙ УЧЕНИЕ, ГОВОРИ-ПОСТУПАЙ ДОБРОНРАВНО, ПО ЕСТЕСТВУ ЖИВИ; КРЕПКО ЗЕМЛЮ ЛЮБИ, СТРЕМИСЬ, КАК ЛЮДИ МЫСЛЯЩИЙ; НАШ БРАТ ДУХОВНЫЙ; ИЗРЕЧЕШЬ СЛОВО ТВЕРДОЕ, УКРЕПИШЬ ЗАКОН. СЛАВА ВЕЧНАЯ (ЗИН, с. 58). После опубликования моей книги (ЧЗП) свою работу 2001 года мне подарил Ярослав Аркадьевич Кеслер, который, хотя и в разбросанном виде, представлял себе азбучное послание таким: Я ПИСЬМЕНА ПОЗНАЛ, СЛОВО ЕСТЬ ДОСТОЯНИЕ, ЖИВИТЕ, ТРУДЯСЬ УПОРНО, ЗЕМЛЯНЕ И ТЕ, КОТОРЫЕ ПОДОБНЫ ЛЮДЯМ, ПОСТИГАЙТЕ НАШУ ЕДИНУЮ ОСНОВУ, НЕСИ ЗНАНИЕ УБЕЖДЕННО, ЗНАНИЕ ОПЛОДОТВОРЯЕТ ВСЕВЫШНИЙ (КЕС, c. 13 и 15). Так что в моей коллекции А.А. Бычков оказывается лишь четвертым.

Возникает вопрос, насколько данное исследование является научным. В моей книге я дал на него такой ответ: «Я усматриваю в выводах А.В. Зиновьева (равно как и Йордана Велчева) желание открыть миру то послание, которого на самом деле нет. Нет, прежде всего, потому, что названия славянских букв возникли еще до того, как Кирилл создал свою азбуку. И, стало быть, никакого тайного завета через азбуку он не передавал. Более того, как мы убедимся ниже, названия отдельных букв были в своей основной массе просто славянскими созвучиями германских названий рун. Так что названия исходно создавались вовсе не славянами, и тоже не образовывали никакого осмысленного текста» (ЧЗП, c. 28-29). Этот же вывод остается справедливым и при добавлении к рассмотрению переводов «послания» Я.А. Кеслером и А.А. Бычковым.

Другое дело, что названия славянских букв могли быть введены не просто по созвучию, но и с определенным смыслом. Хотя понятно, что это сделал не Кирилл, а кто-то, кто вообще вводил определенный названия буквам. Пока этот анонимный автор не раскрыт и, более того, данная проблема даже не обозначена. Мы в наши дни пользуемся слоговым названием букв (А, Бэ, Вэ, Гэ и т.д.) и пока не понимаем, зачем было нужно называть буквы словами (не только существительными, но местоимениями, например, ОН, глаголами, например, ЖИВЕТЕ, наречиями, например, ЗЕЛО, и т.д.). Отсюда неясно, зачем нужно было идти дальше и организовывать целое азбучное послание.

С позиций сегодняшнего дня оправдан только порядок расположения букв в алфавите: так легче его запоминать. Придание каждой букве ее собственного имени означает сакрализацию алфавита, переход к пониманию буквы как некой таинственной сущности. Однако из практики сакральных традиций следует, что в таком случае сакральное имя должно быть тайным, заменяясь в миру именем профанным. Так, княгиня Ольга (славянское имя – профанное), перейдя в христианство, получила новое (сакральное) – Елена; князь Владимир стал Василием. Если мы знаем современные названия букв, мы почти наверняка понимаем, что эти названия – профанные. Пример такого профанирования нам дает название греческих букв, где финикийские названия АЛЕФ, БЕТ, ГИМЕЛЬ и т.д. превратились в греческие АЛЬФА, БЕТА, ГАММА и т.д. На греческом языке ничего, кроме названия букв, эти слова не означают, тогда как на финикийском мы имеем названия предметов: БЫК, ДОМ, ВЕРБЛЮД и т.д. Полагаю, однако, что и эти слова – не сакральные, а заменяющие их эвфемизмы, поскольку подлинно сакральное знание не требует огласки, оно табуировано.