В.А.Чудинов

Обсуждение. Рассмотрение двух миниатюр показывает, что они соответствуют приводимой академической наукой трактовке только в первом приближении. Более подробное рассмотрение выявляет многие отличия.

Сначала можно отметить то, что вроде бы согласуется. Насколько я могу судить по древним изображениям апостолов (Чудинов 2008), они все представляли собой лики либо Яра, либо Рода. Не составляет исключения и Иисус Христос: он тоже является либо Яром, либо его сыном или внуком. А Дева Мария - это лик Мары. Полагаю, что так раннее христианство утверждало высокий статус не только нового бога, но и его апостолов. Так что изображение апостола Андрея Первозванного в виде ведического бога Яра вполне закономерно именно для раннего христианства, и на наш взгляд, как раз является свидетельством подлинности миниатюры, то есть, говорит в пользу ее создания во времена раннего христианства, но не позже. Далее, выяснилось, что восьмиконечный крест, ныне почитаемый как христианский, являлся прежде одним из крестов именно храма Яра. В этом я усматриваю еще один переход от православия ведического (Правь славили) к православию христианскому. Не исключено, что действительно изображен Киев, но, однако, окрестности ближайшего храма Яра, так что все монахи выходят из ограды именно этого храма.

Однако, как я выяснил в моей монографии (Чудинов 2008:313), современная форма православного креста обнаруживается археологами в Болгарии XII-XIII вв., и потому ее не могло еще быть во времена Андрея Первозванного. Судя по миниатюре № 2, на ней в руках лика Яра был изображен ЯРА ХРАМА КРЕСТ, представлявший собой РОД РАСТЕНИЯ. И саженец представлял собой ствол с ветвью примерно до излома нарисованного креста. А выше он уже был подрисован в более позднее время кроющей черной краской, чтобы полностью закрыть предыдущий рисунок. Но в таком случае, мы тут сталкиваемся со следами позднейшей редакции миниатюры, причём христианскими монахами-книжниками, которые не знали, как выглядел православный крест во времена Андрея Первозванного. Кроме того, одно из действующих лиц является ИМИМОМ ТАТАР КАМИЛОМ, которые, даже если был ведистами,  а не исламистами, всё же не являлись христианами и не поклонялись кресту.

Что же касается миниатюры № 1, то к монахам местного храма Яра отношение у автора миниатюры ироническое, он их называет ЖЕРЕБЧИКАМИ, а строительство города - СКАЧКОЙ ЖЕРЕБЧИКОВ. Вряд ли  сами новгородцы характеризовали бы так своих монахов, если бы они были авторами миниатюры. И им ни к чему бы было упоминать ТОПОР МОСКВЫ, а также подчеркивать наличие трудоёмкого, но более дешевого способа валить деревья голыми РУКАМИ НА БОЛОТАХ. Так что именно «руку Москвы» в приведенных замечаниях узнать несложно.

Наиболее важным мне представляется вывод о том, что на миниатюрах вовсе не изображены те этносы, о которых упоминает академическая наука как о племенах. Нет кривичей на миниатюре о строительстве Смоленска (но представлены сплошь высокие ранги ведических иерархов, МИМЫ), нет ильменских славян на миниатюре о строительстве Новгорода (тут фигурируют в качестве мастеров и работников монахи храма Яра). Из этого я делаю вывод о том, что подмена монахов русского ведизма «местными племенами» произошла уже в Романовский период, когда после реформы Никона всякое упоминание о русском ведизме было запрещено. Так что вместо табуированных слов «монах храма Яра», «мим Киева, Новгорода, Москвы, Харькова, Смоленска, Червоной Руси» были введены эвфемизмы: «поляне, кривичи, ильменские славяне» и т.д. Иными словами, население русской историографии многочисленными племенами взамен ведических епархий было произведено под давлением политических репрессий после официального введения христианства на Руси, о чём мы узнаем при рассмотрении следующей миниатюры. Это в те времена казалось наименьшим злом. Однако после развития этнографии в XIX веке выяснилось, что «племена» стоят на довольно низкой ступени культуры и никоим образом не могут составлять дипломатические документы, поскольку вообще не знают грамоты. Но этнография развивалась независимо от русской историографии как наука, применимая ко всем народам, так что на нее этот политический прессинг не давил. Однако теперь применение термина «племена» к весьма развитому в политическом отношении русскому обществу X-XI веков производит весьма странный, несколько комический эффект. Тем не менее, ни советская, ни постсоветская академическая историография не обратила внимания на этот вопиющий факт.

Вторым по значимости выводом мне представляется наличие весьма высокой политической активности Москвы в рассматриваемый период. Об истории Новгорода мы читаем: «C VIII века - центр ряда селений Приильменья, в IX - XII веках столица, затем второй по значимости после Киева центр Древнерусского государства, столица Новгородской республики до её подчинения Московскому княжеству в 1478 году Официальной датой возникновения Новгорода - без учета археологических и иных возражений такой дате - принято условно считать 859 год, исходя из поздней Никоновской летописи (компиляция XVI века; сведений о закладке или строительстве Новгорода под этой датой в данном источнике нет). При этом в самой летописи не сказано об основании города именно в этот год, но под годом 6367 (859 год) содержится запись о смерти Гостомысла, новгородского старейшины, что никак не может признаваться датой возникновения Новгорода. Автором официальной даты основания города стал историк М. Н. Тихомиров, выступивший с докладом на научной конференции в Новгороде накануне 1959 года, что позволило отметить в тот год 1100-летие Новгорода» (Википедия). При анализе текста миниатюры № 1 возникает впечатление, что Москва как раз и была заинтересована в создании нового центра на севере Руси (подобно тому, как такой центр создал Петр I в виде Санкт-Петербурга), ибо Киев, который также претендовал на роль центра, часто подвергался вражескому нашествию. Что же касается Москвы, то, рассмотрев ее геоглифы, я пришел к выводу о том, что она была сакральным центром в течение многих тысячелетий (недаром слово МАСКОВА может быть понято как ИКОНОВА). С точки зрения тех выводов, которые были нами сделаны при анализе миниатюры № 4, центром административной и политической власти тогда выступали именно сакральные центры, так что «история государства Российского» теперь может пониматься не как история возникновения страны России вообще, но как переход власти в самой Руси от ведических мимов к руководителям войска - князьям. Однако, как и когда это произошло, можно будет выяснить при анализе других миниатюр.

Не исключено поэтому, что именно Москва и инициировала создание центра в ряде селений Приильменья в виде Нового Города; однако надлежащего контроля за политическими событиями в нём при таком удалении от Москвы осуществить не удалось. Отсюда и получается, что монахи Яра, создав город, постарались сделать его максимально самостоятельным, что и привело к его отпадению от Москвы. С другой стороны ясно, что принятие христианства в Киеве и Новгороде еще не привело к тому же в Москве; как я выяснил в статье (Чудинов 2009), Владимиро-Суздальская Русь оказалась последней, в которой сохранялся ведизм, и Дмитровский собор во Владимире был построен как храм именно ведический, а не христианский (его приведение в христианский вид произошло только в XIX веке). Поэтому Москва после христианизации Новгорода и Киева стала считаться центром старой веры, которую следовало сбросить со счетов.

Тогда становится понятным поведение князя Ярослава Московского из миниатюры № 4, который, приняв христианство, постарался показать, что никаких противоречий между ведизмом и христианством нет. Именно поэтому он, возможно, поручает написание летописи, снабженной огромным количеством иллюстраций. Сама летопись до нас не дошла, но ее миниатюры, вероятно, сначала были заимствованы какими-то Новгородскими, затем какими-то Киевскими летописями, пока, наконец, были целиком включены в Радзивилловскую летопись. Ибо сочинение сразу более 600 иллюстраций, как я полагаю, вряд ли было бы под силу простому монаху - это плод коллективных усилий. Другое дело - копирование каждой подписи, что могли делать юные послушники более позднего времени, не вникая в общий смысл текста, чисто механически. Ведь в период позднего христианства было совсем ни к чему выявлять роль ведических иерархов и ведических монахов. А иллюстрации показывают бурную деятельность Москвы по внедрению новых реалий (христианских и княжеских) в привычную картину ведического правления. Замечу, что именно Ярослав приказал признать ведические культовые камни частью православных реликвий, отчего они получили название ЯРОСЛАВЛЕВЫ КАМНИ, хранились в ризницах церквей и периодически выдавались населению для молитв по случаю ведических праздников. Таким образом, текст миниатюр, хотя тоже христианский, но еще не проникнутый ненавистью к русскому ведизму, сохранил нам некоторые подробности наиболее древних событий средневекового периода.

Иными словами, текст миниатюр Радзивилловской летописи помогает нам понять и объяснить ряд неувязок, которые возникают при анализе академической историографии раннего периода истории Руси. Русские летописи, как и содержащиеся в некоторых из них миниатюры, не относятся к новым историческим источникам. Тем не менее, всматривание в их детали при большом увеличение, то есть, применение методов микроэпиграфики, позволяет прочитать новые тексты, которые трактуют многие известные события в ином ключе. Это позволяет делать новые выводы, а также более глубоко понимать смысл соответствующих событий и соотношение русского ведизма и раннего христианства.

Официальная трактовка миниатюры № 3. Здесь мы читаем такое описание: «Основание Киева тремя братьями: Кием, Щеком и Хоривом, занявшими три горы, и сестрой Лыбедью (стоит). И цитируется летопись: «И быша три братья, единому имя Кий, другому Щек, а третьему Хорив, и сестра их Лыбедь... И сотвориша городок во имя брата их старшаго, и нарекоша Киев». Справа подпись к рисунку «Град Киев». (Радзивилловская Т 1994:304). - Описание мало соответствует миниатюре: нет трёх гор, храмов, по меньшей мере, два (красный в глубине, охристый на переднем плане), что говорит о крупном городе, да и пропорции стоящего персонажа явно не женские. Словом, возникают серьёзные подозрения в том, что миниатюра изображает нечто иное, хотя, возможно, и имеющее отношение к Киеву. Для вынесения окончательного суждения необходимо прочитать надписи на каждом персонаже, которых очень много.