В.А.Чудинов

Так что же все-таки сделал Г.С. Гриневич? Как мы видели, лучшие из дешифровок восточнославянских надписей "замечательного переводчика и родоначальника особого направления исторического исследования" дали науке ни одной верно прочитанной надписи! Из двух десятков надписей все прочитаны с искажением смысла. - Конечно, по сравнению с его предшественниками - это шаг вперед. Но для "составляющего эпоху исследования" это никуда не годится.

На этом месте читатель, знакомый с творчеством Г.С. Гриневича, воскликнет: а как же остальные славянские тексты, прочитанные этим эпиграфистом? Например, уже дважды упоминались надписи на грузиках с Троицкого городища. Имеются также дешифровки надписей на баклажках. Они что - худшие?

На мой взгляд, они просто никакие. Нельзя читать надписи чужого языка по графике родного, равно как и изображать звуки чужого языка в графике родного, - разве что с целью произвести комический эффект. Например, как у Маяковского: "Ай, Иван в дверь ревел, а звери обедали". В этом пассаже угадывается пародия на английскую фразу I'm even vеry well, as am vеry badly (Мне даже очень хорошо, поскольку очень плохо). - Это будет псевдодешифровка, то есть создание видимости дешифровки там, где ее нет.

Я приведу несколько примеров, чтобы показать, что это такое.

Рис. 35. Чтение Г.С. Гриневичем надписей на грузиках дьяковской культуры

Чтение надписи на первом грузике. На территории Волго-Окского междуречья, Верхнего Поволжья и области Валдайской возвышенности в VIII веке до н.э.-VI в н.э. обитали племена дьяковской культуры, предки нынешних угро-финских народов мери и веси. На многих предметах их культуры, в особенности на глиняных грузиках, оставлены различные знаки и метки. Ничего славянского в этой культуре нет. Да и сами "грузики" представляют собой, скорее всего, пряслица или грузила для натяжения ткани ткацкого станка. Тем не менее, Г.С. Гриневич попытался прочитать орнаментальные узоры, оставленные на них, как славянские надписи. Тем самым речь идет о попытках чтения даже не пиктографии, а просто некого орнамента.

Г.С. Гриневич предположил, что грузик, найденный при раскопках Троицкого городища под Можайском экспедицией А. Ф. Дубынина в слое V-VI вв. Н.э., (ДУТ 1964, с. 267) содержат надписи, которые он прочитал: ВЕСО 4 ЛОТА, то есть ВЕС 4 ЛОТА. На взгляд дешифровщика, имеется связь между надписью и истинным весом грузика. «А.Ф. Дубынину удалось установить зависимость между весом шариков и знаками, на них изображенными, и определить весовую единицу, значения которой составляют: 4,0; 4,51; 3,98; 4,54; 4,0; 5,1; 4,43; 4,33; 4,38 грамма. Среднеарифметическое значение весовой единицы - 4,363 грамма. По всей видимости, жители Троицкого городища в качестве весовой единицы употребляли «золотник». Вес «золотника» - 4,266 грамм...» (ГРК, с. 45). На наш взгляд, Г.С. Гриневич слишком буквально воспринял условное археологическое название «грузики». Вот что пишет о них Д.А. Авдусин: «Их назначение дискуссионно, но наиболее вероятно, что это пряслица. Ареал грузиков - от Немана до Белого моря, но на дьяковских городищах они встречаются чаще, чем на инокультурных. Установлен ряд орнаментальных мотивов на грузиках, типичных для дьяковцев» (АВД, с. 171). Так что мотив обозначения веса на пряслицах совершенно неясен: с помощью «грузиков» пряли, а не взвешивали предметы. Вероятно, Г.С. Гриневича смутила фраза А.Ф. Дубынина: «Можно полагать, что указанные шарики использовались как весовые единицы» (ДУО, с. 193), однако этот взгляд другими археологами не поддержан. Тем самым Г.С. Гриневич демонстрирует незнание археологической литературы и общепризнанной точки зрения. То же самое можно сказать и об «орнаментальном мотиве». А.Ф. Дубынин пишет: «Подобные знаки и начертания встречены на обломках сосудов, миниатюрном сосудике, на костяных изделиях. Они имеются на аналогичных предметах и из других городищ, как то: Старшего Каширского, Дьяковского, Огубского и др., но должного внимания к ним до сих пор не было проявлено» (ДУО, с.193). Следует ли из этого, что все названные предметы содержали информацию о весе? Не слишком ли много весовых единиц? Что касается рассматриваемого «грузика», то о его изображении А.Ф. Дубынин сообщает: «На одном из них [«грузиков» - В.Ч.] мы можем видеть изображение стада. Здесь семь фигур: человека, идущего впереди стада; свиньи; представителя крупного рогатого скота; человека; животного из мелкого рогатого скота; человека и коня. Две человеческие фигуры в виде вертикально расположенных точек могли изображать людей, охранявших стадо по бокам. Если фигуры людей переданы довольно условно, то с большим реализмом переданы изображения свиньи, крупного рогатого животного и коня» (ДУО, с.194). И с такой интерпретацией в принципе можно согласиться. Напротив, Г.С. Гриневич, процитировав фразу Дубынина о том, что изображения свиньи, крупного рогатого животного и коня вполне соответствуют остеологическим данным состава стада у населения Троицкого городища, усмотрел здесь «пиктографические знаки письменности». «Зачем на грузиках рисовать состав стада? Ведь не рисуем мы на гирях состав нашего «стада»: трактора, автомашины, самолеты. Мы указываем на гирях их вес, и с нашей стороны было бы несправедливо отказывать в здравом смысле нашим далеким предкам» (ГРК, с. 46), замечает он. Логика здесь здравая, но исходит из неверной атрибуции «грузика» как гирьки, а не как пряслица. Если же считать, что «грузик» - это пряслице, то данная логика не срабатывает: мы украшаем свои предметы: чашки, глиняные сосуды, чайные сервизы изображениями, в том числе автомобилей и самолетов. Почему бы пряхе не украсить свое пряслице? Пока можно установить следующее: НЕСЛАВЯНСКАЯ надпись читается как славянская, и ПРЯСЛИЦЕ принимается за гирьку, на которой написан ее вес. Уже этого вполне достаточно, чтобы посчитать всю интерпретацию крайне сомнительной. Но допустим Г.С. Гриневич прав, и перед нами не пряслице, а гирька весом в золотник. Тогда этот исследователь совершает переворот в метрологии, ибо 1 золотник = 1/96 фунта, 1/3 лота и 96 долям при весе 4, 266 грамм. То есть его вес равен 1/3 лота, а не 4 лотам, как следует из дешифровки Г.С. Гриневича. Иными словами, метрология явно не подтверждает его результата, ибо лот в 3 раза тяжелее, а не в 4 раза легче золотника. Если же гирька весит 51 грамм, значит, в ней содержится чуть более 10 золотников, но вес должен быть выражен в золотниках, а не в лотах. К тому же, как отмечает сам Г.С. Гриневич, слово ЛОТ заимствовано из германских языков в XVI-XVII вв., и не могло существовать в V-VI веках. Так что второе слово никак не могло означать ЛОТ. Выяснив полную ошибочность полученного результата, посмотрим, как он вообще мог быть достигнут. «При чтении упомянутых рисуночных знаков (иероглифов) был использован принцип акрофонии. 1-й знак - слог ВЕ; ВЕПРЬ - дикая свинья, кабан. 2-й знак - слог СО; СОХАТЫЙ - лось. 6-й знак - слог ЛО; ЛОШАДЬ», сообщает Г.С. Гриневич (ГРК, с. 46). Здесь многое удивляет. Прежде всего, выясняется, что славянское письмо носило пиктографический характер, чего прежде никто не замечал. Далее, сама пиктограмма толкуется крайне странно: вместо того, чтобы выявлять соотношение между конкретными персонажами рисунка, Гриневич пытается читать каждый из сюжетов акрофонически. В первой главе мы уже отмечали недостатки этого метода, осуждаемого многими грамматологами. Здесь мы отметим другое: ни иконические, ни символические (идеографические) типы пиктограмм не имеют характера точной записи речи, поэтому их слоговое чтение противоречит самой их атрибуции. Если некоторые знаки можно прочитать как слоговые, значит перед нами силлабография, но никак не пиктография, как бы ни выглядели слоговые знаки. Тем самым Г.С. Гриневич показывает незнание грамматологии. Что касается конкретной интерпретации знаков, то предпочтение названий не вполне ясно: КАБАН или ВЕПРЬ, ЛОСЬ или СОХАТЫЙ - это все русские названия, поэтому, почему первый слог следует принимать за ВЕ, а не КА, или за СО, а не ЛО непонятно. Что же касается последнего слога, то он должен быть КО, а не ЛО, ибо славянского слова ЛОШАДЬ нет, есть слово КОНЬ. Так что как ни плох метод акрофонии, но здесь и он использован неверно, ибо слова для акрофонии подбирались субъективно, что вообще недопустимо. Видимо, Г.С. Гриневич плохо себе представляет историческую лексикологию русского языка. Так образуются контуры двух слов: полностью первого, ВЕСО, и начало второго, ЛО. Но, как мы показали, могли быть совершенно другие чтения первого слова: КАСО, КАЛО, ВЕЛО. Что же касается второго слова, оно должно было начинаться на КО. Заметим, что мы пока целиком следовали методике самого Г.С. Гриневича, и удивляемся лишь тому, что он не объяснил свои предпочтения. Если же перейти к рассмотрению самих изображений, можно заметить, что эпиграфистом читается меньшая часть рисунков животных. Непрочитанная часть в соответствии с силлабарием Г.С. Гриневича, тоже должна быть прочитана; это наше чтение (но строго по Гриневичу!) приводится в нижней строке. Оно гласит: ВЕЛО ВЕМО И ВЕИ ГОТОТА. Надпись стала обширнее и обнаружила полное несоответствие со славянской интерпретацией. Но так следовало ее прочитать, если ее принимать за слоговую! А Г.С. Гриневич сделал из нее выборку, прочитал только те знаки, которые он хотел, принял знаки И (изображения «людей» по А.Ф. Дубынину) за словоразделители, средний знак - за цифру (это - чистейшая фантазия!), то есть совершил ряд произвольных, никак не обоснованных действий. Уже одно это можно считать достаточным основанием, чтобы не принимать всерьез выводы Г.С. Гриневича. Это - пример варварского отношения к исходному тексту.